Туризм / Алтай / РИФформа / Артисты

СВЕТЛАНА РЯБОВА:

«КАК АНДРЕЙ МИРОНОВ СКАЗАЛ ЭТИ ЧЕТЫРЕ БУКВЫ!»...

Евгений Гаврилов: – Светлана Леонидовна, в каких проектах в кино и театре вы участвовали в последнее время?

Светлана Рябова: – Я играю спектакль «Орнифль» по пьесе Жана Ануя «Орнифль, или Сквозной ветерок» с Александром Анатольевичем Ширвиндтом. Очень люблю этот спектакль. Я там играю секретаря Орнифля, мадмуазель Сюпо – это одна из моих самых любимых ролей. Очень сложная психологическая роль, но в то же время она привлекательная. Я рада, что играю с Александром Анатольевичем, который был моим педагогом ещё с училища. С ним играть в паре очень увлекательно. Он играет Орнифля – поэта. Это известная пьеса – классика.

Есть такая комедия Альдо Николаи «Ни сантима меньше!», итальянского драматурга, пьеса, которую поставил Александр Анатольевич как режиссёр, и там у меня интересная роль Луизы, невесты. Это спектакль, где играет Ольга Александровна Аросева. Роль любопытна тем, что это необычный образ для меня, неожиданный. Я играю легкомысленную толстушку, и мне приходится одевать специальный костюм-утолщение - получается забавный образ, который я очень люблю.

Мне интересно купаться в этом материале. С первого раза, как я появляюсь на сцене, кажется, что Луиза – толстая дурочка и всё. Потом идёт развитие образа, и в конце спектакля зритель понимает, что под этой маской весёлости и легкомысленности прячется женская тайна, и из ситуации, которая складывается в спектакле, она выходит победительницей очень достойно, несмотря на то, что она сталкивается с предательством.

Было интересно работать с Александром Анатольевичем как с режиссёром, потому что он очень гибкий человек и идёт навстречу. И когда мы обсуждали детали образа – утолщения, грим, причёску - он сильно поддерживал меня, и в результате сложился такой образ. Премьера состоялась два года назад.

А сейчас мы выпустили совершенно новый спектакль, опять же с Александром Анатольевичем, хотя он не должен был ставить спектакль, начинал его совершенно другой режиссёр – пьеса Полякова «Женщины без границ». Но так сложилась ситуация, что ему пришлось взяться за этот спектакль и сделать его. Было очень много сложностей и непредвиденных обстоятельств, но мы это сделали. Женщина без границ – первые ассоциации, может быть, даже связаны с необузданностью. Но на самом деле это не так. Здесь имеется в виду, что тайна женщины непостижима даже для самих женщин. Вообще тайна человека непостижима. Мужчины тоже без границ. Человек не знает, на что он способен в любом плане. В физическом и духовном, эмоциональном плане. Поэтому это было очень интересно.

Перед этим, три года назад, мы запустили спектакль тоже по пьесе Полякова «Хомо эректус». Опять же провоцирующее название. Режиссёр - Житинкин. Название навевает непонятные ассоциации, но перевод этого – «человек прямоходящий». Это даже пишется в программке. Там рассматривается ситуация, когда люди, три пары, собираются на свинг - свобода действий, и у них есть желание поменяться жёнами. Это как бы сексуальная игра.

Для нашей страны - это полная неожиданность, хотя о свинге писали в газете и он уже в той же Америке совсем не нов. То, что мы взяли эту тему, было неожиданным. А сегодня, даже среди нас, артистов, когда собрались и было обсуждение пьесы, то многие говорили, что нет, это нельзя, некоторые сказали, что они не решаются и отказываются. Но Александр Анатольевич настоял. Он сказал: «Послушайте меня. Это будет интересно». Это так и случилось, и спектакль – один из самых успешных в нашем театре.

Я играю женщину, которая в силу обстоятельств опять же заворачивает всю эту интригу. Именно она пишет объявление в газету, организовывает это дело, по её инициативе собираются эти люди. Хотя никто не знал об этом, и выясняется всё в конце спектакля. Интересен спектакль тем, что вначале собрались люди, которые думают, что сейчас здесь интересненькое увидят, сейчас они начнут раздеваться. Что почти и происходит… Но появляется человек, который останавливает действие. Он приходит, думая, что здесь какое-то политическое собрание. Он не так понял объявление в газете. И на этом заканчивается первое действие.

А во втором действии начинается совсем другое. Начинается не физический, а душевный стриптиз. Когда каждый человек открывает свою душу, и зритель понимает, что толкнуло его здесь появиться. У каждого из них если не горе, то какое-то жизненное обстоятельство, которое его очень тяготит. Мучается и поэтому появляется здесь.

И по большому счёту никому не нужен был этот свинг. Нужно было, чтобы человека поняли, выслушали. Или нужно было просто разобраться в своей жизненной ситуации и увидеть себя со стороны.

Что же касается кинопроектов, то сейчас вышел фильм «Корова» по пьесе Птушкиной. Моим главным партнёром в этом фильме была корова. У меня много было партнёров в жизни, но такого не было никогда. Корова. Вы понимаете, какая это была непростая девчонка? Во-первых, это как ребёнок. Она же всё чувствует. Её нельзя бояться. Её боялись мужчины на площадке. Она никого обидеть не хочет, но у неё есть рога. Она просто может махнуть и ударить рогом. Выбить глаз или ещё что-то. Хотя при этом она прекрасна. У неё замечательные длинные ресницы. Невероятные глаза. Красавица! Но она корова.

Всё, что у меня было, я оставляла на съёмочной площадке. Потому что я ей подыгрывала. Всю энергию я отдавала корове. И после съёмок я была просто пустая. Я не жалею об этом, но это были очень тяжёлые съёмки. И очень интересные. Хотелось, чтобы зрителю это понравилось. Если человек приводит домой корову: понимаете, какой степени одиночества достигла эта женщина? Она находит на улице корову и приводит её домой в городскую квартиру. Поднимает на ноги, укладывает в свою постель. И корова становится питанием для её души, спасением на данный момент. Только Птушкина смогла это прочувствовать и написать такую историю. За что я ей очень благодарна.

Это последний фильм, в котором я снялась. Мы сделали его год назад. Больше я не снималась. Потому что из того, что предлагают, нечего выбрать. Сниматься в сериалах мне совсем не интересно. Ничего стоящего сейчас, к сожалению, нет. Было интересное предложение, но оно состоялось как раз в тот пиковый момент весной, в апреле, когда я должна была ехать на съёмки, а мы выпускали спектакль. Я никак не могла разорваться, и мне пришлось отказаться. И это единственное, о чём я жалею.

– Вы пришли в фильм «Корова», ранее зная Птушкину по театральным проектам?

– Я никогда с ней не соприкасалась. В первый раз мы увиделись с ней на пробах фильма. Для меня встреча с такими людьми, как Птушкина, – подарок судьбы. Это настолько талантливый человек, глубокий, как океан, который вычерпать совсем невозможно. Всё, что она говорит, можно слушать и слушать и наслаждаться. Не только тем, что она говорит, её мыслями, которые неординарны, ни на что не похожи. Это человек с тончайшим чувством юмора. У неё взгляд на жизнь очень мудрый, но в то же время очень подвижный. Она понимает, что за время, глубоко проникает в людей, видит с правильной стороны, понимает, кто что стоит. При всем том, что она всё видит глубочайшим образом, она очень легко относится к жизни.

Мне нравится, как она двигается, её манера движения – чисто физически, как женщины, как она разговаривает, поворачивается, ходит, делает жесты руками. Мне не приходилось до этого наблюдать таких женщин. Очень интересный человек! Поэтому для меня это была какая-то школа, с которой я столкнулась. Совершенно другая, какой я в своей жизни не встречала. Это невероятная удача.

– В Театр сатиры вы пришли из театрального училища. Вы впервые играли в «Школе злословия» у Ширвиндта?

– Да, там мы впервые столкнулись. Эта пьеса шла на сцене учебного театра. Александр Анатольевич пригласил туда художественным руководителем Плучека, который посмотрел спектакль и пригласил четырёх человек из спектакля показаться в театр тоже с отрывками. Мы пришли в театр, и у меня был отрывок по Чехову «Драма». Это играла Раневская. Правда, этого я никогда не видела и посмотрела только потом, кода работала в театре, мне удалось по телевизору посмотреть, как она играет. У нас был совсем другой отрывок, и это было замечательно в том смысле, что это было непосредственно и понравилось. Меня взяли в театр. И ещё одного молодого человека. С тех пор я так в нём и работаю.

– И вы попали сразу же в спектакль с Андреем Мироновым.

– Это была очень продолжительная работа. Потому что он работал основательно. Если он брался за что-то, то не мог делать это лишь бы как. Григорий Горин написал пьесу «Прощай, конферансье» об актёрах, об актёрской бригаде, которая выступала в годы войны. И все они погибают в конце. Это была интересная пьеса, спектакль пользовался успехом. Но Андрей Александрович как? Если официально репетиции у нас с 11 до 14-00, то он работал с 10-00 до 15-00. Он полностью погружался в работу. Это как пример его трудолюбия.

Я, студентка, пришла, и что я вижу? Человек, у которого всё есть: слава, талант – трудится больше всех. Его трудолюбие просто восхищало. Некоторые актёры ворчали: почему так долго? Сколько можно? А для него по-другому было просто невозможно. Наблюдая за ним, я понимала, почему. Ничего просто так не даётся, и слава не пришла из ниоткуда. Не от папы с мамой. Это был его труд. Конечно, я наблюдала за ним, училась. Мы работали полгода. Это большой срок. Раньше спектакль выпускался 2-3 месяца. Но так нужно было. Не успели сделать декорации, и всё продлялось, продлялось… Всё делалось основательно.

А потом я попала в спектакль к Анатолию Папанову. Это тоже интересно. Последний – очень тяжёлый материал, тяжёлая пьеса. Было интересно смотреть, как он работает. Для него это первый спектакль в качестве режиссёра. Вначале он поставил его со студентами, со своим курсом, а потом решил повторить его в театре и набрал своих актёров.

Мне всегда нравилось, что такие великие люди пытаются что-то сделать. Они собирают группу людей, и мне запомнились отношения с ними. Помню, как Анатолий Дмитриевич Папанов собрал нас в первый раз за столом и сказал: «Я взял актёров, которые мне кажутся самыми лучшими. Вы – самые лучшие. И мы с вами будем работать». Вот это любовь к людям, расположение, полная открытость! Нет такого: «Я тот-то, а ты слушайся». Абсолютное доверие друг к другу, которое очень подкупает, не вызывает никакого зажима, никто не собирается ущемлять твоё достоинство. Наоборот, расположение к тебе, которое помогает сделать то, что ты и сделать не можешь.

Помню, когда мы репетировали «Прощай, конферансье», то у меня была роль девочки, которая не улыбалась, у которой была сложная судьба, из детдома, как-то не привыкла она в жизни улыбаться. А я не то, чтобы достаточно улыбчивый человек, но мне было трудно понять это. И я репетировала, репетировала, пыталась что-то делать по тексту, но чувствовала, что я не затронула точно её характер. И терпеливо Миронов всё это смотрел. А у него и своей работы было невпроворот.

На нём была постановка спектакля, но он видел, что я работаю, работаю, работаю. И в какой-то момент он почувствовал, что мне нужна помощь. И он однажды ко мне подошёл и так просто-просто сказал: «Понимаешь, в чём дело? Она… бука». Вот это слово! Он так просто сказал! И всё! Как он сказал эти четыре буквы! Бука. И я поняла, что он имеет в виду и как это надо делать. Мне кажется, что только очень талантливый человек может так точно помочь.

– Что в вашей жизни значит театр? Почему вы не сменили его на протяжении стольких лет?

– Театр – очень сложный организм. Театр – это как твой дом, как семья. Разве легко жить в семье? Очень сложно. Иногда просто невыносимо, и люди разводятся. Но что делать? Если хочешь сохранить семью, то надо сделать всё для этого. Только в этом случае. А иначе не получится. Всё очень непросто.

Никто не собирается стелить золотые дорожки и носить на пуховиках. Все живые люди, и всё как в любой семье. А коллектив – семья. Всякое бывает. И всё было. Что делать? Это всё родное. Я бы не хотела, по крайней мере, сегодня, чтобы произошёл этот разрыв, развод. Я пытаюсь сделать всё, чтобы он остался моим домом. Хотя всё бывает непросто. Но самое главное – у меня есть работа, я играю большие, главные роли, которые я очень люблю. И как бы мне не было тяжело, а я прихожу на сцену, начинаю играть, и мне становится легче жить.

Это моё спасение, невероятная жизненная поддержка. Не знаю, насколько я нужна этому театру, но он мне нужен.

– Светлана Леонидовна, вы сказали о вашем отрицательном отношении к сериалам. А как же «Закон»?

– Это снимал совершенно замечательный режиссёр, невероятно талантливый человек – Александр Велединский. Меня пригласил Валера Тодоровский. У меня там была интересная роль, и я хотела работать. Во-первых, мне хотелось принять участие в проекте Тодоровского. Только, к сожалению, лично с ним я не работала. И потом, сам режиссёр. Его первая работа, которая сразу же участвовала на Каннском фестивале. Замечательный фильм.

Сейчас вышел его новый фильм – «Живой». Он приглашал меня на премьеру в Пушкинский. Единственное, жалею, что не получается больше работать. А то, что я работала в той картине – это здорово. Я очень люблю «Беларусьфильм». Я снималась там в пяти картинах. И каждая из них - не проходная. Все роли замечательные и любимые. Я сама родом из Минска, и для меня там всё родное. Когда я туда приезжаю, то для меня наступает душевный подъём. Родина. Очень люблю там сниматься.

– Почему вы проучились всего один год в Минском театральном институте?

– Только потому, что Щукинское училище – высший класс, мировой уровень, совсем другая школа. Первый год я поступала, меня не взяли. Я была сильно расстроена. Но я поступила в Минский институт, проучилась год и поехала поступать вновь. Неуверенность в себе очень мешает. К сожалению, я такой человек. Часто я неуверенна в себе и не могу что-то делать. А если появляется уверенность, то я сразу становлюсь другим человеком.

И у меня была такая история. Я поступала в Щукинское и поступала на курс к Юрию Васильевичу Катину-Ярцеву. Он меня не взял. А на следующий год я приехала и опять поступала, и педагог мой, Альберт Григорьевич Буров, взял меня сразу, безо всяких коллоквиумов. Ничего не надо. Никаких конкурсов. Забирай документы и сюда! Помню, Юрий Васильевич вышел в коридор, подошёл ко мне и сказал: «Боже мой! Неужели это ты поступала в прошлом году? Это просто невероятно!» Что-то такое случилось. Появилась уверенность. Я приехала и поступила. Хотя боялась страшно, колени дрожали. Я не знала, как это дрожание остановить.

– Но вы же параллельно поступали и во МХАТ?

– И туда меня взяли. И во ВГИК. Везде я дошла до конкурса. Дальше надо было приносить документы. Естественно, я  выбрала Щукинское. Привезла документы и сдавала экзамены по русскому и литературе.

– Что же в вас изменилось? Благодаря чему вы стали другим человеком?

– Когда я училась на первом курсе театрального института в Минске, то произошла такая история. У нас был первый экзамен. Он бывает после двух месяцев, и показывают какие-то отрывки. Я сдавала этот экзамен. После него, а были у нас два педагога – мужчина и женщина, женщина подошла ко мне сказала: «Девочка, тебе не нужно заниматься этим делом. Не трать время, уходи». Я вышла в коридор, села за какой-то дверью, опустилась и начала горько-горько плакать. Но я не ушла. Когда тебе такие слова говорят, то начинаешь думать: не то чтобы пан или пропал, а просто терять нечего. И начинаешь спокойно работать.

Второй экзамен был перед Новым годом. Я опять же показывала отрывки, ничего о себе не думая, просто работала как есть. И получилось так, что мои отрывки были самые лучшие. Педагог подошёл ко мне и сказал: «Боже мой! Какая ты молодец». Что-то во мне изменилось. До сих пор не знаю что это. Это просто ты понимаешь, что ничего не надо строить из себя, а просто работать по делу, спокойно существовать, подумать, что ты хочешь сказать этим отрывком людям, что хотел сказать автор. Разобрать это и сделать это по-своему. Не смотреть, как это делают другие. Сделать просто всё от души.

А потом они меня, конечно, не отпускали. Был большой скандал. Мне не отдавали документы. Всё было очень сложно.

– А как было с той женщиной? Она изменила своё мнение о вас?

– Помню, что когда закончила Щукинское и мы сделали с Мироновым спектакль, по иронии судьбы первые в моей жизни гастроли были именно в Минске. Театр сатиры приезжает в Минск! В те годы это было событие. Андрей Миронов и другие артисты! Это просто что-то! Мы сыграли «Прощай, конферансье», и ко мне за кулисы пришла та женщина-педагог и сказала: «Светочка! Здрасте! Как я рада! Как вы прекрасно играли!» Она была на спектакле, и я это запомнила. Но мы с ней вообще не вспоминали тот разговор. Как это странно! Она была именно на этом спектакле. Поразительно!

– Вы сыграли в фильме «Ты у меня одна». Премию «За лучшую женскую роль» в тот год вам дали за исполнение роли в этом фильме?

– Даже не за этот фильм. Там были три фильма в номинации «Лучшая актриса года». В тот год я снялась в трёх фильмах, и они были все достаточно удачными. «Твоя воля, Господи!», «Не хочу жениться!» и «Ты у меня одна». По итогам приз «Зелёное яблоко – золотой листок» был присуждён мне.

В фильме «Ты у меня одна» я работала в основном со Збруевым. Интересный, талантливый режиссёр. История эта ностальгическая. Именно в то время, когда много людей уезжало. И получалось так, что человек, которого полюбила в юности, уезжает за границу, а душа остаётся здесь. Это странно: после стольких лет приехать откуда-то и сказать человеку «Я вас люблю». Это не все понимают. В ту ситуацию я искренне верила.

Мне нравилось, что автор всё время присутствовал на площадке, дорабатывал и дорабатывал сценарий. Например, финальная сцена, когда она бежит по этой лестнице вверх, поднимается, хочет выпрыгнуть из окна – этой сцены не было в сценарии. Прощальная сцена не была на таком пике. Это было придумано буквально за сутки до съёмок. Мне кажется, это был решающий момент в картине, и получилось очень сильно и необычно.

Збруев – мастер высочайшего класса. Человек подготовлен, знает, чего он хочет, работает подробно, не суетится. Как только человек перестаёт суетиться, за ним сразу интересно наблюдать. Это его манера – не суетиться. Спокойствие и заразительность. Видимо, это и отличает большого мастера.

Это же я наблюдала с Инной Ивановной Чуриковой, когда мы работали в «Ребре Адама». Она приходит на площадку, и вот это облако уверенности, спокойствия, но никакой напыщенности. Просто человек, который пришёл и сейчас будет работать. И что-то она уже принесла в себе. И отдаст тебе всё, что может. Подсказкой, взглядом, жестом.

Я помню, там была такая сцена невероятная, когда мне надо было заплакать. Это было для меня совершенно невозможно. Это трудно заплакать. И я готовилась. И Криштофович, гениальный режиссёр, терпеливо ждал. Представляете, какие люди? Вот сейчас молодая актриса настраивается, она будет плакать. Это просто смешно. И Чурикова ждала. И вот я вспоминаю в себе всё, что могло быть самым страшным и трагическим в жизни. Всё вспоминала. А оно не плачется.

И вдруг я вспомнила один момент, и мне стало как-то так грустно, глаза наполнились слезами. А сказать не могу, потому что если начну говорить, то всё растеряю. И вдруг слышу Инна Ивановна, которая, казалось бы, и не наблюдает за мной и ничем не мешает мне, тихо говорит Криштофовичу: «Актриса готова!» И начали снимать и сняли. Это люди очень тонкой структуры. И я их обожаю. Счастье, что мне пришлось с ними работать.

– Ваши пожелания всем любителям вашего творчества в городе Бийске Алтайского края?

– Прежде всего, здоровья и веры в себя. Не надо унывать. Даже когда очень плохо, всё равно надо думать о хорошем. Потому что всё, о чем мы думаем, наши мысли материализуются. Не надо позволять себе думать о плохом. Всё плохое отбросить и верить в себя. И стараться пребывать в хорошем настроении. Это притягивает людей, их располагает. К вам потянется самое хорошее.

Нужно быть душевно сильным человеком. Легче всего быть слабым. Надо постараться быть сильным. И чтобы никто не увидел, что тебе плохо. Тогда действительно всё будет хорошо. Надо верить в себя. И мужчинам, и женщинам. И стараться бережнее относиться друг к другу.

Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено

fdpp-tyrizm@yandex.ru