|
Туризм / Алтай / РИФформа
/ Другие
знаменитости НИКАС САФРОНОВ:«Я
ВИЖУ ТОЛЬКО ПОЗИТИВНОЕ НАЧАЛО»...
Специальное интервью
для Алтайского края [14 декабря 2009 г.] |
|
||||||
Евгений Гаврилов: – Никас, над
какой картиной вы сегодня работаете и в каком она жанре? Никас Сафронов: – Я работаю в нескольких техниках, но основной жанр
– это портрет. Вот недавно закончил портрет Калашникова. Пишу также одну
семью – муж с женой и двое детей. Еще заканчиваю портрет Аллы Грязновой –
ректора финансовой академии. Продолжаю писать серю замков с их мистикой и
легендами. Не забываю пейзажи и, конечно, свою придуманную технику, как бы в
стиле импрессионистов, но это нечто другое, и называется она «-вижн». – Какие ваши выставки ожидаются в
ближайшее время? –
Сейчас проходит выставка в Нижнем Новгороде и Ярославле. Готовится в Париже, Кирове,
Саратове. – Насколько сегодня вам необходимы
выставки? Какую выставку в своей жизни вы считаете главной? –
Просто не знаю: какую выставку можно назвать главной в жизни. Любая выставка
может быть главной А когда она заканчивается, думаешь, вот другую сделаю
лучше. В
Наверное,
главной можно назвать первую выставку, которая была в Поневежесе, когда я был
юным. – Есть какое–то культурное событие
месяца, которое вам хотелось бы отметить? –
Во первых, это Межгосударственный форум российско-азербайджанской
общественности, на котором ля был. Считаю, что это очень важное культурное
мероприятие как для России, так и для Азербайджана. Был
позавчера на презентации китайско–российского фильма, снятого при поддержке
РенТВ, который называется «Последний секрет мастера». В этом фильме я играю
роль творческого бомжа, а потом – тибетского философа. Пока сыграл только в
первой части. – Чем вам было интересно участие в
фильме? –
Образ для меня был неожиданный. Как говорится на Руси «не зарекайся… ни от
того, ни от другого». Надеюсь, сия чаша меня минует. Но попробовать, понять
суть человека, выброшенного на помойку, на улицу, который вынужден у всех
выпрашивать деньги – это, с одной стороны, грустно, с другой, дает стимул,
чтобы этого никогда не было в твоей жизни. Ты начинаешь больше работать,
больше ездить, относишься к людям по–другому. После такого происходит
пересмотр отношений с людьми, с друзьями. – Вы много пишете портретов известных
людей. Есть ли предварительные подготовительные работы, чтобы портрет
получился психологически верным? –
Я вначале делаю наброски карандашом и из набросков решаю, как портрет будет
выглядеть в итоге. Часто мы знаем этих людей как общественных деятелей, и
увидеть их под другим психологическим уклоном, выявить что-то новое – вот это
интересно. Вот,
например, как рисовать Михаила Калашникова? Сразу возникает образ в военной
форме. А он говорит, что ему ближе гражданская одежда. Его портреты писали и
другие художники. Надеюсь, что и мой портрет будет достойно воспринят. Я
нарисовал его в гражданской одежде. – Что позволяет вам раскрыть человека
с лучшей стороны? –
Сложный вопрос. Любой человек может быть и позитивен и негативен. Я лично
вижу только позитивное начало. И пишу именно это. – Это позволяет вам общение или
материал? –
И то и другое. Тут немаловажен и мой внутренний энергетический заряд. Я сам
позитивный по отношению к людям. – Портреты каких людей вам запомнились?
И каких людей вам хотелось бы отразить на своих полотнах? –
Наверное, портрет моего отца, который я написал, когда ему было 93 года.
Также портрет Калашникова, Любови Слиска, замечательного человека. Сейчас
пишу портрет очень интересного человека – священника Владимира Волгина. Готовлюсь
писать Шона Коннери – очень интересный человек и один из любимых моих
актеров. Мечтаю написать актера Хопкинса, президента Кубы Фиделя Кастро. Да
каждый человек интересен! – С какими людьми вам наиболее комфортно
работается? –
С 90% людей, независимо от того президент это или нет, мне работать
комфортно. Они же приходят ко мне, как к врачу. У нас в процессе работы
возникают творческие и доверительные отношения. Они раскрываются и, именно
это я и пишу, конечно. Бывают и капризные, сложные люди. Но, в основном,
интересные. Со мной нормально общаются от первых лиц государства до простых
рабочих. – Вы читали лекции и вели
мастер–класс. Почему вы согласились и отказались? –
Я получил звание профессора и отказался. Я понял, что педагогика – это особый
жанр. Да я получил профессорскую должность, и, согласившись преподавать,
хотел узнать, что это такое: преподавание, и не детям в школе, а уже взрослым
людям, - не мое. – Четыре ваши картины закуплены
Эрмитажем. Что это за картины? –
Четыре работы, а не картины. Это два бисквита. Бисквиты – это фарфоровые
статуэтки. Я их делал на ломоносовском заводе под Питером. Одна –
женщина–кошка. Другой бисквит – человек–мужчина–лошадь. И
также расписал две тарелки для того же Эрмитажа. На одной из них портрет
Путина в кубизме, на другой – повторение моей сюрреалистической живописной
работы: «Две протянутые руки в интерьере». – В каком жанре вы хотели бы войти в
историю? –
Скорее всего в символизме. Это наиболее мое. Ну а так – время покажет… – Какая русская поэзия вам помогает в
творчестве? –
Поэзия Жуковского, Тютчева, Пушкина, Фета, Лермонтова, Баратынского , очень
нравится Заболотский. – Пробовали вы сами писать
стихотворения? –
В юности все мы пробовали. Но потом не стал углубляться. Любое ремесло, а
особенно поэзия, должна быть, и индивидуальным и, конечно, профессиональным.
Сегодня многие пишут, но читать это неинтересно.
– Вы пишите иконы. Как бы вы
определили эту работу? –
Это своего рода искупление за то, что зарабатываю на картинах деньги. Иконы
пишу, чтобы подарить церкви или людям, которые помогают церкви или служат
духовности России. – Как вы обычно встречаете Новый год?
Есть ли особенные традиции художника? –
Обычно со своими друзьями в Москве, как этот Новый Год, но бывает и в других
странах. 3 года назад, с Николаем Николаевичем Дроздовым встречали Новый Год
в Южной Америке. А в прошлом году со своей девушкой Машей и с семьей писателя
Анатолия Трушкина – в Париже. Однажды
отмечал Новый год в Африке. В этот новогодний день решил посетить одну
африканскую пирамиду в джунглях. Со мной был мой российский товарищ,
сопровождающий нас местный гид и девушка африканка-переводчица. Возвращаясь к
вечеру в деревню, где мы должны были встречать Новый год, мы заблудились, и
наш гид предложил заночевать в лесу. Мы с девушкой забрались на дерево, а гид
развел костер и остался с товарищем внизу. Вначале было жутко, т.к. выли
гиены, рычали где-то недалеко львы, но со временем мы привыкли, сон стал
одолевать нас после тяжелого дня. И только мы с девушкой задремали, вдруг на
нас сверху свалился огромный удав, и мы все упали на землю. Я посмотрел на
часы и увидел, что время ровно 12 часов ночи. Вот так я встретил тогда Новый
Год. – У вас есть картина, связанная с
событиями Нового года? –
Да, несколько. Одна называется «Утро моего сына в Москве». Мой сын, которому
тогда было полтора года, приехал из Лондона, где он жил, в Москву. 3 часа
разница во времени, и он по утрам все время зевал. Так он мне и запомнился
«зевающим» на фоне Храма, который был за окном. Я тогда жил напротив храма. Стефано
приезжает ко мне на этот Новый год. Мы думаем: куда поехать, чтобы было
приятно и время прошло не зря. Другая
картина, посвященная рождеству, называется «Рождественское утро», на ней
изображены люди, идущие в церковь, и вся картина залита солнечным утренним
светом. Недавно
написал девочку-ангела, идущую по снегу в легком платье, а вокруг летают
птицы. А на заднем плане красивый пейзаж, напоминающий Алтай.
– Вы были на Алтае? –
На Алтае не был, к сожалению. Но был рядом – на Байкале. У
меня есть товарищ, живет в доме напротив меня – актер Панкратов–Черный. Он
очень много рассказывает про Алтай. Михаил Евдокимов от вас, с которым меня
когда-то познакомил писатель-сатирик, Трушкин Толя, мой друг. Все
миниатюры, которые рассказывал Михаил Евдокимов, писал Трушкин. Мы
встретились с Евдокимовым за полгода до того, как его не стало, в кабинете у
прокурора Устинова. Я тогда работал над портретом Устинова. Он пригласил меня
к себе на Алтай. Но я так и не собрался… Также
про Алтай рассказывал актер Александр Михайлов, который там был много раз. И
еще меня очень хотел туда вывезти Петр Иванович Родионов, когда-то он был
министром топливной энергетики, а позже зам. Вяхирева Рема Ивановича,
возглавлявшего Газпром. Так
что про Алтай я много слышал. И у меня такое чувство, что был там много раз.
Даже когда пишу какой–нибудь пейзаж, друзья, которые там бывали, спрашивают:
«Это Алтай?» – «Да, - отвечаю – близко». Русские
пейзажи похожи: суровые и мягкие, красивые летом и весной. Зимой они
фантастические! Особенно, когда нет сбоя погоды, яркой грязи, все очень
замечательно! – У вас есть серия картин «Река
времени». Нет ли планов продолжить эту серию? –
Эта серия уже закончилась. Всему своё время. Но бывает, я к ней возвращаюсь,
если того требует жанр. – Насколько живопись и искусство могут
противостоять духовной деградации населения? –
Думаю, что в искусстве, к сожалению, как раз и идет деградация. Сегодня сложно
попасть реалисту, скажем, на смотры аукционов Кристи или Сотбис. Здесь
огромное количество своих, скажем, блатных людей, т.е. галеристов, которые
зарабатывают деньги на художниках, беря себе «львиную долю» - иногда – 90 %. Художники
получают 10% . Когда картина стоит 10–15 миллионов – им хватает и 10%. А
реалист, может быть даже фантастический мастер, который много учился, обычно
даже не имеет шансов попасть на эти аукционы. Слава
Богу, остались еще на них из старого времени Васнецов, Саврасов, Айвазовский.
Они также в цене. А новых имён практически нет. Сегодня идет деградация в
искусстве. Я
называю таких галеристов последователями «Чёрного квадрата». Это та ситуация,
когда хороший художник–реалист практически не имеет никакого шанса быть
отмеченным в мировой истории, если у него нет связей, блата, нет Марата
Гельмана, или других таких же галерейщиков, которые продадут все, что угодно
через своих людей за определенные «откаты». Как-то
продавали семь маленьких гробов с куклами внутри по неимоверной цене. Продали
«Поцелуй милиционеров» за 150 тыс. евро… В Третьяковку!!! Пошлую фотографию,
которая не имеет никакого отношения к настоящему искусству. Но
надежда все-таки есть. Вот и я принимаю в этом участие. Сейчас делаю выставки
по России. В Саранске пришло около 70 тыс., в Одессе – 45. Только на открытие
в Киеве за два дня прошло две с половиной тысячи человек. Это говорит о том,
что людям хочется настоящего искусства. Хотелось сделать свою выставку и у
Вас. Мне приятно, что люди приходят на мои выставки с удовольствием. Многим
нравится и метафора в картинах, например, символизм. Хорошо, когда у мастера
сочетается профессиональное мастерство и какая–то идея. Так что Надежда есть.
Есть и «свет в конце тоннеля». Только
Настоящее искусство спасает ситуацию. Ведь в мире литературы до сих пор
популярен Чехов, Салтыков–Щедрин или Гоголь со своим «Ревизором». Надеюсь, в
мире живописи будет происходить то же самое. – Вы противостоите духовной деградации
своими выставками? –
Этим Я хочу показать, что есть и другое искусство. Не только Собчак, которая
ничего не производит, но зато популярна. Не только «Черный квадрат», или
другая абстракция современного художника, например, Джексона Полака. Да,
искусство можно рассматривать и с позиции философии. Как в картинах Брейгеля,
где наверху картины огромная женщина изображена в доспехах, а в нижней части
картины – маленькие люди – «Безумная Грета», также как «Битва Поста и Пасхи»
и другие его метафорные работы. Или Босх со своим изображением «Страшного
суда». Я
предлагаю зрителю иногда аналогичное искусство – и снискал и любовь, и
уважение народа. Сегодня
многие галерейщики говорят, что им наплевать: умеет художник рисовать или
нет. Главное, чтобы у него была харизма, внешний облик. А все остальное они
сделают за него сами. И
предлагается молчаливое, угрюмое, пропитое существо, в каком–нибудь драном
свитере или задрипанном костюмчике а–ля современность, с дырками. Художнику
надо только молчать. За него все сделают. Объяснят, что такое пустота, что
такое «Черный квадрат» и всё такое. И
там есть философия. Ведь любая вещь философична. Как в буддизме, где Учитель
сказал какую-то фразу, и потом ученики её разбирают год, а потом еще
несколько лет. Можно
во всем найти смысл, а особенно, если ты человек мыслящий. Но в искусстве
живописи всё-таки есть ещё техника, рисунок. Это как бы сродни работе актера,
который умеет еще и играть. Не просто вышел на сцену, промолчал весь
спектакль, все захлопали и разошлись. Или другая крайность: вышел со сцены,
схватил кого–то из зрителей за горло и начал душить. На зрителей это,
конечно, производит шок. Но это не искусство. Искусство
театра – это когда актер знает систему Станиславского, школу Михаила Чехова.
А в живописи знает классику, умеет писать картины, являясь, как бы,
продолжателем великих мастеров. Пусть даже художник по-новому изобразил море,
но оно засветилось по-особенному! А
не просто выставил пустые холсты, объясняя, что… Это вы дураки – не
понимаете… Это для нас, умных!… Как же я этого не вижу?.. Конечно, вижу ткань
на этом голом короле… Это
называется театр глупого абсурда. И не имеет к настоящему искусству никакого
отношения.
– Ваши выставки сродни передвижникам,
которые хотели пробудить сознание в душах? –
Любой художник должен делать выставки. Это и проверка его профессионализма,
где обычно и происходит шлифовка твоего мастерства. Да, ты учился, познавал
азы в институтах, но самое важное – найти контакт со зрителем и, особенно, с
искушенным, но не предвзятым. Я имею в виду и коллег по цеху. Да и некоторых
искусствоведов, которые возможно занимаются другой узкой темой, например,
абстракцией. Я
учился и по классу дизайна, и технике живописи портрета, пейзажа и иного
изучал старых мастеров в Голландии, Италии, штудировал иконопись. Я отношусь
к той когорте художников, которые прошли старую школу и изучили многие
тонкости мастерства. И
непонятно, когда мне ставят в противовес, скажем, акцианистов. Я уверен, что
надо быть профессионалом в любой области. А
художников профессионалов все меньше и меньше. Да, они есть. Ведь институты
выпускают каждый год их тысячами. Но тех, кто проявил себя в настоящем
искусстве, не так уж и много. И В результате, нам кто-то предлагает
воспринимать эту замену, как настоящее творчество. Сегодня
художники, которые начинают работать в реалистической манере, тоже создают
картины, которые рассчитаны на неискушенных, несведущих людей, которые не
могут, к сожалению, отличить хорошее искусство от плохого. Пусть это будут
даже классические работы. Они копируют кого–то. У них их покупают «за три
рубля». Такие художники, наверное думают, зачем развиваться? Вокруг столько
абстрактного хлама, и кто его не приемлет, скорее всего купит картину у него
и у них есть свои почитатели, кто=нибудь, кто знает, что эта картина – копия
с какого-то «Шишкина». И у подобных художников нет большого стимула. Редкий
человек, несмотря ни на что, может себе позволить продолжать изучать
классическое искусство мира. – На какие сроки и на какого зрителя
рассчитаны ваши выставки, проходящие по России? –
Обычно Выставка идет месяц. Иногда люди приходят по 2-3 раза. Что-то
приобретается частными коллекционерами, или музеями, и эти картины остаются в
том городе. Мои
картины рассчитаны на определенный круг людей, которые знают мое искусство,
любят. Не
думаю, что обязательно быть искусствоведом для того, чтобы правильно оценить
мое искусство. Я своих поклонников никогда не обманываю.
– Ваши пожелания любителям живописи,
искусства и вашего творчества? –
Я всем желаю профессионализма в своей области. Желаю удачи, терпения. И если
вы назвались груздем, как говорится,– полезайте в кузов. Надо понимать, что
если ты обозначенный художник, то относись к искусству, как к клятве
Гиппократа. Если ты дал ее, как врач, будь добр выполнять свои обязательства.
Все
время совершенствуйтесь! Как говорил Сальвадор Дали: «Вы никогда не
достигните совершенства. Но хотя бы приблизитесь». Не
уподобляйтесь никаким современным течениям, а выбрав свой творческий путь,
стойте на этом пути, подняв, как бы однажды, эту планку, идите и дальше
вверх, в гору. Ваша живопись будет всегда оценена, востребована и всегда вас
прокормит. Не пытайтесь уподобляться модным течениям, переходя в другой жанр,
пытаясь потом продать какую–нибудь абстракцию, которую, скорее всего у вас не
купят. Будьте
ответственны в своем слове. Обещал – выполни. Часто художники страдают тем,
что время для них не существует. Они как бы пишут некий шедевр. Будьте
обязательны. Пообещал до двадцатого закончить какую–то работу, например, ко
дню рождения – закончи. Двадцать первого это может быть уже никому не нужно
будет. Надо
быть еще и духовно ответственным человеком, жить «с царем в голове».
Понимать, что ты делаешь и для чего. И знай: возможно, именно по тебе и
твоему творчеству будут судить о нашем времени и его Золотом Веке. Также
живи с Божьей искрой, верь в свою победу и доверяй своему Ангелу-Хранителю.
Советуйся с ним, ион никогда не подведет. Верь
в возрождение своей страны России, как духовной державы. У
тебя должно быть больше позитивного, положительного. Это поможет тебе жить,
не останавливаться на полпути. Не думай о вдохновении. Больше работай!
Вдохновение придет само, когда нужно. Не убеждай себя, что работаешь в стол,
для себя. Все это обман! Тебя
должны ценить сегодня! Никогда
никого не осуждай. Любого
человека, который что–то умеет делать профессионально, страстно, всегда
заметят даже в своей «деревне» в своем городе. Его всегда заметят даже в
своей деревне, в городе. Привезет ли он работу в музей, скажет: «Ребята, вот
это сделал я». Увидев хорошее мастерство, у тебя, скорее всего, работу
возьмут, и если не музей, то какой-нибудь коллекционер или просто любитель
живописи. Будешь хорошим художником – и все у тебя будет хорошо. Хороший
художник должен зарабатывать. Сегодня, и так было всегда, не надо думать,
хвататься, ссылаться за какие–то выдуманные исторические факты, что Ван-Гог,
якобы, был бедным, умирал нищим. Все у него было нормально. Просто историю
придумали и вокруг нее сделали известную нам легенду. У
Ван Гога был богатый брат, который давал ему столько денег, сколько надо было
на жизнь. А все, что оставалось, Ван Гог пропивал и тратил на девушек легкого
поведения. И
Рембрандт был одним из самых богатых людей в Амстердаме. Просто в старости он
вложил все деньги в тюльпаны и разорился. Работать, как художник, уже не мог,
глаза к тому времени стали плохо видеть, за долги его выгнали из дома на
улицу, где он и умер. Так
что Художник должный быть богатым. Деньги дают свободу. И ему должны платить
деньги за то, что он работает, как профессиональный человек. Всем
желаю удачи. Ангелов–хранителей, как говорят. С Новым Годом! Верьте: всё
будет хорошо. Главное – надо иметь свою звезду и верить, что она приведет
тебя туда, куда надо. Желаю
всем жителям Алтая в этом и других годах терпения. Удачи, конечно,
благополучия. Вся Россия состоит из таких маленьких, знаковых и потрясающе
красивых мест, которые дают огромное количество ярчайших людей, и они потом
наполняют мир своим творчеством. Хочу
пожелать, чтобы Господь вас всегда оберегал. Он всегда с нами, если мы верим
в него. Хочу, чтобы все у вас было хорошо. Любите родителей и своих детей. Уважайте
друзей. Не придавайте их и с пониманием относитесь к их слабостям. В старых школах
учитель не выявлял виновника, он делал так, чтобы тот сам признался в своем
проступке. Предательство считалось очень плохой чертой. Уважайте старших!
Любите свою Родину. Благополучия
и процветания всем, и у нас все будет хорошо, если мы будем верить в
оптимистическое наше будущее. И тогда нам будет не страшен ни кризис, ни
дефолт, и ничто вообще. Я
вас всех люблю, мечтаю приехать и сделать у вас выставку. Надеюсь встретиться
лично, и все, что не успел здесь сказать, расскажу лично. |
|||||||
Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено |
|||||||
