Туризм / Алтай / РИФформа / Другие знаменитости

НАТАЛЬЯ ПОБЕДИНА:

«КУКЛА КАЖДЫЙ РАЗ ДОЛЖНА УДИВЛЯТЬ И РАДОВАТЬ»...

Евгений Гаврилов: – Наталья Сергеевна, несколько слов о ваших последних работах и выставках.

Наталья Победина: – В ближайшее время у Ирины Мызиной в «Кукольной галерее Вахтановъ» будет проводиться выставка. Правда, не знаю, насколько впишусь в её тему. Собиралась проводить выставку и Карина Шаншиева. У нас традиционно приблизительно в одно и то же время три галереи проводят выставки.

В галереях всегда задают какую-то тему, но я давно уже отказалась от погони за ними, потому что работаю в своём русле. Насколько мои работы вписываются или не вписываются в основную концепцию выставки – не мне судить.

Я сделала серию кукол, которые выполнены в ретро-ключе, подобно французскому импрессионисту Тулузу Лотреку, одному из моих любимых художников. Это моя реакция на темы его работ, на то время, которое он изображал.

Делаю серию достаточно больших кукол, которые раньше не пробовала создавать. Это детские образы: европейские дети, китайчата, негритята. Поскольку у меня растут маленькие дети, меня тревожит этот возраст. То, что делают – мне не нравится. И я подумала: надо самой сделать что-то лучшее.

Захотелось использовать для этого более крупные формы. А разные масштабы требуют совершенно иного подхода.

Задумок много, успеваю мало. Труд очень кропотливый, долгий. Помощников брать не получается – никому ничего нельзя доверить.

– Какие куклы и из чего вы делаете?

– Сегодня работаю с материалом флюмо, который отливается в форму так же, как и фарфор, не требует обжига. Получается меньше брака.

Фарфор часто усаживается в печке, лопается, закашивается, у него любая трещина – брак, к технологическому процессу надо подходить очень трепетно, в мастерской иметь печь и т.д. Это очень сложно.

А флюмо – французский материал, который, вынимая из формы, можно разрезать, долепливать, совмещать разные детали. Он более творческий. При этом можно делать несколько отливок, он красится любыми красками, можно позволить себе любую поверхность.

Вообще, поработала со всеми материалами. Мне нравились различные природные материалы: глины и прочие.

Фарфор – очень цельный, холодный материал. Но всё равно – идеальный материал для кукол. С ним всё равно придётся работать. Фарфоровые куклы - традиция. Против фарфора сложно что-то противопоставить. Эталон – фарфоровая кукла. Но не всегда в художественном плане выигрышная.

– Ваша первая кукла? Почему вы её сделали?

– Я девочка, и с детства делала куклы. Из кукурузы, карандашей, любого подручного материала, который мне попадался. А почему меня зациклило, и продолжала это делать? В институте сделала серию кукол для диплома по декоративно-прикладному искусству, думала защищаться. Мне не дали, так как не было кафедры, которая взяла бы меня с этими куклами. В итоге пришлось делать диплом по живописи.

Но я сделала такую большую работу, что поучаствовала в нескольких выставках кукол.

Бывает часто, что хотя у художника и незначительные работы, всё равно найдётся человек, который будет им восхищаться.

Но в моём случае это были люди, которые сильно на меня влияли. Меня подбодрили: «Что ж ты так? Если начала делать, то, хотя бы, доведи это до ума». Их дружеский скептицизм как раз и подтолкнул меня к тому, что надо что-то доработать и улучшить.

Кроме того, с выставки ещё и захотели купить мою работу. А это уже совсем привело к мысли работы с куклой. Тогда был 1993 год, у моих родителей не было зарплаты. А куклу захотели купить за сумму, которую родители зарабатывали за энное количество месяцев.

Вот так пошло и поехало, всё к одному сложилось.

– Чем отличаются ваши куклы? Например, от тех, которые выставляются в кукольных театрах.

– Проще всего объяснить так. Есть картинки из мультипликации, когда вы останавливаете кадр, и книжная иллюстрация. Когда вы смотрите на книжную иллюстрацию, которая статичная, вы рассматриваете разные детальки, там многое прорисовано. Она рассчитана на длительный просмотр, вы будете находить в ней всё новые и новые элементы.

А движущаяся картинка, как раз интересна разворотами, поворотами, ракурсами. Там не нужна тщательная проработка деталей, и не нужно сложностей. Предназначение у неё другое.

Так же и кукла. Например, моя. Она стоит каждый день на одном и том же месте. Кукла должна человека, который просыпается и засыпает с ней в одной комнате, каждый раз удивлять и радовать. У неё должно быть много граней, нюансов, мимолётных меняющихся настроений, которые должны человека радовать. Если мы подразумеваем, что это – произведение искусства, которое даёт человеку настрой.

Это не самообман. Кукла настраивает на какую-то волну. Это самое ценное в наших работах. Не просто украшать, а создавать человеку какое-то настроение, доставлять радость общения.

Для театральной куклы это не обязательно. Ведь она находится на довольно большом расстоянии от зрителя, всё время в движении. Там гораздо больше условностей, всё зависит от мастерства актёра, движения, голоса.

– Можно сказать, что кукла – мини - скульптура?

– Можно. По крайней мере, моя. Иногда, не такая уж и мини, довольно большая. Конечно, это не памятник, но да – минискульптура.

Многие наши кукольники, а зарубежные давно, к этому пришли – скульптурная кукла. Иностранцы называют это “Doll sculpture”.

– Расскажите, что такое кукольное шоу?

– Шоу – аналог русского слова выставка. Шоу это показ. Просто те шоу, которые устраиваются у нас в Москве, от выставки отличаются тем, что у них нет никакой концепции. Идея – ты собираешь как можно больше представителей, как бы ВДНХ. Представлены все, кто хочет показать свои работы, от Москвы до любого другого города, в любой традиции. Вязанные, валенные, лепные и фарфоровые куклы – все они находятся в равных условиях. Все представители кукольного мира берут кусочек помещения и собираются на шоу.

Выставка имеет какие-то критерии отбора. Она не может быть разрозненной, у неё своя система подбора участников, тема, идея, к чему она ведёт.

Шоу – это солянка.

– Какие куклы вам более всего интересно изготавливать?

– Для меня нет никаких определённых критериев. Мне нравится то, что сегодня изготавливаю. В эту куклу и вкладываю душу, знания, умение, живость ума.

В кукольном жанре у меня достаточно широкое амплуа. Делаю и фантастические куклы, бывает период – классические, и ретро, и почти античные. Бывают скульптурные, бывают совершенно простые.

Меня интересуют совершенно разные стили, образы. В каждой кукле пытаюсь выложить всё, что накопилось, есть в тот момент, когда работаю. И делаю всё максимально хорошо.

Само собой, если рассматривать работы, общий стиль у меня есть. Думаю, те, кто отслеживает мои куклы, выделит что-то общее для них, характерное.

Но с другой стороны, когда что-то новенькое предлагаю на выставке, они удивляются: «Ой, боже! Мы даже не думали, что это ты!» Даже не могут поверить, что это мог сделать один человек.

Интересно работать разными материалами, это декоративно-прикладное искусство. Когда ты используешь новый материал, он диктует тебе как с ним надо обращаться. Не учитывать это, проминать его под себя просто глупо.

Кукла, сделанная из нежного фарфора, тщательно и детально обработанная, или из брутальной глины «шамот» – совершенно разные. Просто априори они должны отличаться.

Я с материалом не борюсь, а пытаюсь извлечь из него то, что в нём заложено природой. И получаются совершенно разные работы.

Синтетические материалы, с которыми сейчас работаю, пластик и флюмо, позволяют творить что угодно. Это определенная свобода.

Меня тянет к историзму в плане костюма, и, конечно, не делаю каких-то брутальных вещей.

Люблю, уважаю красоту и гармонию в традиционном понятии, всё время пытаюсь привести к этому зрителя, не шокирую его. Мои куклы традиционны в плане эстетики. Красота стоит у меня во главе угла. Модернистскими элементами при изготовлении кукол не злоупотребляю.

– С чего начинается кукла?

– С задумки. От задумки до воплощения, бывает, проходит даже не год, а больше. Главное – задумка. Работать без эскизов – мой принцип. Пока всё в голове не сложится в окончательный образ. Не важно: закрываю глаза или нет, кукла мысленно стоит передо мной как бы в готовом виде. Как будто увидела её на полке, на выставке. Пока подобный цельный образ не сложится, работу не начинаю.

А потом всё элементарно: беру живой материал – пластилин, глину, не важно, и начинаю куклу. Леплю сначала из пластилина, потому что куклы большие, и невозможно обойти традиционную систему. Пластилин перевожу в гипс, гипс оттачиваю, делаю отливку, с которой работаю. Обрабатываю, крашу.

Это длительный психологический, занудный процесс. И очень важно не потерять главное, что должно быть в кукле – душевность. Ведь в кукле, кроме технологии, основное – чтобы она была с настроением. Как бы чисто и красиво не была исполнена, если она вам ничего не даёт и не входит с вами в контакт, когда вы глядите на неё – это пустая вещь.

– А «опыт, сын ошибок трудных»?

– Чем у нас больше наработок, знаний, жизненного опыта и впечатлений, тем интереснее работа. Однозначно. В любом жанре. Это касается художников, режиссёров, актёров – кого угодно. Если у вас нет никаких ассоциаций в голове и никакого опыта, то мало кому интересно ваше творение.

Бывают исключения. Люди разные. Для некоторых достаточно посмотреть несколько раз фильмы, чтобы проникнуться эпохой, тут же воспроизвести тот же силуэт в более-менее правильной выкройке.

А некоторым нужно окончить школу, пройти несколько курсов, чтобы тому же научиться. Люди разные по восприятию, скорости прочувствования того, что видят.

Некоторым достаточно беглого взгляда – и они уже в струе, ключе. А кому-то надо зубрить. Чем больше знаешь, тем лучше.

– Декоративно-прикладное искусство – единственное, что было вашим жизненным кредо?

– Вообще-то, собиралась быть модельером. Но поскольку время было трудное, переломное, все институты рушились, люди оставались без работы, то мне старшее поколение сказало: куда ты с такой странной работой, как модельер? Она для богатого общества.

Собственно, так нам сказали на днях открытых дверей. В институте, где готовят модельеров, удивились: вы что, ребята? Нам тут есть нечего, а вы в модельеры.

И родители убедили меня, что лучше пойти в педагоги. Лучше так кусок хлеба зарабатывать. Всё было очень прозаично.

При том, я сдавала экзамены в Строгановку на отделение дизайна и в педагогический институт. Тогда так можно было сдавать. В Строгановке получила неудовлетворительные оценки, а в педагогическом – все пятёрки.

Естественно, недолго думая, пошла в педагоги, хотя, учась, уже знала, что никогда не буду преподавать, буду заниматься своим делом. Это формальность – обучиться в высшем учебном заведении. В некоторых семьях считают, что без корочки ты уже не человек. Поэтому корочку какую-то пришлось получить.

– Что вам ещё пришлось пройти в детстве?

– Меня мама заставляла учиться музыке. Она потом говорила, что знала – музыканта из меня не получится. Но всё равно направила в школу при консерватории, где «отбарабанила» пять лет.

За годы учёбы часто сидела на сольфеджио под столом, потому что ни одного диктанта не могла написать. Пыталась проползти куда-нибудь, чтобы меня не заметили. Мучили меня этим несчастным фортепиано.

Мама мне доказывала, что без труда не выловишь рыбку из пруда. В той школе при консерватории, самой престижной в Москве, хотя она была и бесплатная, действительно, занимались очень талантливые дети.

Глядя на тех детей, понимала, что я – полная бездарность по сравнению с ними. Но сразу отказаться мне было неудобно, так как я – скромный ребёнок и привыкла против родителей не идти. По крайней мере, тогда. Я послушно пыталась что-то делать, изображать из себя.

Музыку, конечно, слушать люблю. Просто исполнитель из меня никудышный. Что касается любимой музыки, то я всеядна. В основном, когда работаю, слушаю джаз, старый рок. Могу иногда приподнять себе настроение, послушав «Doors», «Led Zeppelin», «Beatles».

Могу включить и классику. Иногда, чтобы придать себе какой-то язвительности, могу включить современную русскоязычную музыку со смешными текстами. Чтобы почувствовать, что сейчас происходит.

Что касается спорта, то в школе занималась художественной гимнастикой, большим теннисом, который до сих пор очень люблю. Всё это было на непрофессиональном уровне. Выйти на соревнования мне не хватало решимости из-за моей фамилии Победина, она меня всегда смущала.

Если Победина, то я должна выигрывать, подтверждать это. Всегда напрягало, что другого пути для меня не мыслили. Всячески избегала соревнований. Моя фамилия сыграла в обратную сторону.

– А почему захотели быть модельером?

– Всё диктовала жизнь. В 80-х годах, кроме школьной формы нечего было носить. И с четвёртого класса я ходила уже исключительно в своих одеждах.

Ребёнку своему, который сейчас в седьмом классе, пытаюсь это объяснить. Она мне не верит, что шила совершенно всё.

Если в четвёртом классе это были ещё какие-то смешные вещи, то в пятом мною были сшиты уже все штаны, а в шестом – уже ходила в своих куртках и пальто. Даже сапоги пыталась шить.

Фантазия меня уводила в некоторые «ненормальности», от того, что было принято. Я начинала шить камзолы в стиле Петра Первого, или нечто подобное. В этом было неловко и неудобно выходить на улицу.

И я переключилась на куклы. Там мою фантазию ничего не ограничивало. Начала шить на куклы «ненормальные» костюмы.

Для себя это делать было бы глупо, дорого и неразумно, всё это никуда не носилось и висело в шкафах. Куклы стали моими манекенами для модельерских фантазий. А потом куклы уже стали самостоятельными.

– Что-то в вашей семье предполагало развитие подобных увлечений?

– Мои родители инженеры. Мама химик. Но они интересовались искусством.

Папа был яростный коллекционер книг, и больше, чем игрушек, в нашей семье было книжек. Всяких разных, и по искусству тоже. Я часами листала их с глубокого детства. Это развило зрительную память.

Для меня не надо было учить историю костюма, все образы в голове настолько засели, что изучай - не изучай, они у меня уже там. Детские впечатления самые сильные, всё это настолько западает!

У нас была традиция, когда папа приносил очередную добытую с трудом книжку. Это не сейчас: пошёл, купил любого автора. Это был сложный процесс, и мы за ним следили. Когда папа что-либо «отлавливал», любая книжка традиционно рассматривалась.

Мы все трое: папа, мама и я, садились на диване. Я посерединке. Мы листали книгу и любовно рассматривали каждую страничку. Это была традиция – любовь к книгам. Причём, не важно – беллетристика или книга по искусству пришли в дом. Книгу обязательно надо было от странички до странички перелистать. Только потом она ставилась на полку.

– Что значит книга в вашей жизни сегодня?

– Не могу сказать про бережное отношение к книге. Для меня книга – рабочий материал. Вот вчера заляпала книгу, пока работала с пластилином, и не очень об этом жалею. Главное, чтобы я от этой книги что-то забрала. Иначе не понимаю, зачем они на полке стоят.

Насчёт чтения, то же всеядна.

Сейчас появилась прекрасная возможность книги не читать, а использовать их аудиоверсию, прослушивать. Это большое подспорье для таких людей, как я, занятых ручным трудом.

Есть такие этапы работы, которые требуют сильного умственного напряжения, когда ты не можешь выключиться, а есть совершенно механические процессы – ошкурить, отдраить, подшить длинные подолы. Мозг твой тогда свободен, а ты занят тупым, ручным трудом. Хотя, его доверить никому нельзя. Есть такие нюансы, которые знаешь только ты.

И в это время идеально слушать книгу. Кафку «Процесс» недавно «прочитала», «Шагреневую кожу» Бальзака и другие.

«Историю» Ключевского хотела послушать. Поэтому сегодня поеду за картой России, он слишком подробно всё описывает.

А непосредственно читала книги, пока нет их аудиоверсии,– «Дневники княгини Дашковой», соратницы Екатерины Второй, Эрика Фромма.

Что-то читаю, что-то слушаю. Когда работаю – слушаю, а когда, например, болела, прочла записки Дашковой с огромным удовольствием.

Если в девический период меня интересовали больше романы, то теперь – история, мемуары или им подобные направления. Это имеет большее отношение к реальности.

– Что вы отмечаете в коллекциях кукол других мастеров?

– Когда какой-то цельный, законченный образ технически хорошо сделан, радует, то заставляет присмотреться к нему тщательнее, извлечь какие-то уроки. Если возможно, расспрашиваю художника, как он этого добивается, с чем работает.

В последний раз на выставке в Москве мы с коллегами-подружками увидели работы немецкой кукольницы, которая работает не в технике фарфора, а фаянса и покрывает их воском. Очень долго к ней приставали, добивались, как это она делает, как варит воск.

Это, может, и не секрет, а как у хозяйки, когда она варит на кухне – не всегда добьёшься, чтобы рассказали рецепт, который можно повторить. Там же всё на глаз.

Она попыталась нам объяснить, но не знаю – удастся ли нам это реализовать. У неё куклы больше похожи на католическую скульптуру. Интересные, достаточно реалистические, но с каким-то флёром романтизма. Нас это удивило.

Разные технологии интересно попробовать, это многое даёт. Искусство поэтому и называется декоративно-прикладным. Это не масляная живопись. Там краски и кисть. Хотя, и там есть какие-то приёмы, которые создают впечатления и ощущения, которые интересно исследовать. Но там всё-таки меньший набор средств.

А тут настолько широкий спектр из чего можно выбрать и сделать! Каждый материал несёт какую-то энергетику, образ. Обращаясь к тому или иному способу, получаешь определённый результат.

Гладкая поверхность не такая, как матовая. Если кукла покрыта воском, то это даёт глубину, живость, телесные ощущения – совершенно оригинально.

Это не значит, что одно лучше другого. Но одному образу подходит одно, другому – другое. И задача художника, если он хочет добиться какого-то идеала, чтобы образ соответствовал материалу, из которого сделан.

– Диплом вы сделали по живописи. Когда вы ей стали заниматься?

– У меня классическое художественное образование. Оно не такого высокого уровня – педагогический институт. Я должна была стать преподавателем рисования и черчения. Для того чтобы им стать, мы должны были пройти классические классы с рисунком, живописи, декоративно-прикладного искусства.

Те же установки, что и в классических художественных институтах. Просто если бы я там получала трояки, то здесь получала пять с плюсом. Сдавала всё легко.

Живописью мне пришлось заниматься. А поскольку я человек такой, что мне не безразлично, чем занимаюсь, то ездила на практику на Соловки или ещё куда-то, где общалась с выпускниками Суриковского и Глазуновского институтов.

Так что занималась живописью немножко. Сейчас на это времени совершенно нет. Хотя, планы вернуться к живописи есть. Но пока работа, работа и работа.

– Ваши пожелания любителям искусства в городе Бийске Алтайского края?

– Пожелаю людям, которые создают искусство, быть не безразличными, быть чувствительными, с распахнутыми душой, сердцем и глазами. Видеть всё вокруг, и живо всё воспринимать. Если вы впускаете в себя как можно больше, если вы открыты и чувствительны, то и в ваших работах, естественно, это будет.

А людям, любящим искусство, хочу пожелать, чтобы главной душевной потребностью было всё это созерцать, слушать, читать. Ищите лучшее, сравнивайте.

Елена Громова, у которой есть галерея, рассказала такой случай. Приходит к ней богатая женщина (собрать коллекцию кукол бедный человек не может себе позволить) и говорит: «Что мне делать? У меня в коллекции 300 кукол. Я понимаю, что напокупала много хлама. Не знаю, что мне с ним делать. Куда мне его девать? Все полки заставлены». Что ей посоветовать? «Дарите. Не распродавать же».

Она покупала то, что бросалось ей в глаза. Когда она на куклы подольше посмотрела, пожила с ними, осознала, что это совсем не то, что ей нужно. Ей хочется чего-то другого.

Скорее всего, это будет более дорогая вещь, но та, которая ей нужна. Может, у кого-то получается прийти, и выбрать самое лучшее. У коллекционеров не всегда так происходит. Они стараются избавиться от того, что вначале предпочитали, поменять на более стоящие вещи. Вкус воспитывается.

Фото В.Чернышова (предоставлено кукольной галереей «Вахтановъ»).

Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено

fdpp-tyrizm@yandex.ru