Туризм / Алтай / РИФформа / Артисты

ЛИДИЯ ВЕЛЕЖЕВА:

«ИСКУССТВО ДОЛЖНО БЫТЬ КУЛЬТУРНЫМ»...

Специальное интервью для Алтайского края [27 января 2007 г.]

Евгений Гаврилов: – Лидия Леонидовна, немного о новых проектах с вашим участием,  которые зрителей ожидают в ближайшее время, и в которых вы участвуете сегодня?

Лидия Вележева: – Должен выйти фильм по Платонову «Семья Иванова», который будет называться, скорее всего, «Отец». У меня там небольшая роль. Вышла премьера фильма Игоря Фёдоровича Масляникова по пьесе Островского «Волки и овцы», который называется «Русские деньги», где я сыграла главную роль Глафиры, и плюс у меня ещё есть антрепризные проекты: Пьер Шено «Будьте здоровы» и Эдуардо де Филиппо «Цилиндр».

– Одно время на ТВЦ вы были ведущей новогодней программы. Часто вы как актриса были задействованы в новогодних передачах?

– Новогодних проектов было не так много. Как ведущая, я была впервые в программе новогоднего огонька. Было сложно и немножко смешно в том плане, что снимали заранее. Снега нет, новогоднего предчувствия нет. Приходя на съёмочную площадку, где всё было украшено гирляндами, игрушками, стояла красивая ёлка, все ходили в новогодних костюмах, везде новогодняя мишура, мы должны были передавать новогоднее настроение, вести программу с новогодним ощущением. Как только заканчивали, мы садились под дождик в машины и разъезжались по домам, так как подобные съёмки записываются заранее за полтора-два месяца. Я столкнулась с этим впервые, даже каталась на искусственном льду.

В этот Новый год так получилось, что 31 декабря я играла в театре Вахтангова, где служу, замечательный спектакль «Мадмуазель Нитуш». Это подарок зрителям - постановка Владимира Владимировича Иванова. Считается, что это у нас самый популярный спектакль, и мы порадовали зрителя этой постановкой. Я приехала домой в районе десяти…

– Многие говорят, что в отрицательных ролях есть где развернуться, а в положительных ролях это сделать сложно. Неужели актёрская палитра положительного так бедна?

– Дело в том, что в отрицательных ролях достаточно много поступков, нюансов, подходов. А в положительных… Это не значит, что роль бедна и нет большой палитры. Но мне как актрисе скучно. Это не значит, что быть похожей от начала до конца роли… Знаете, как говорила Раневская: «Королевство мало. Развернуться негде…» Что мне нравится в отрицательных ролях – есть где развернуться. Вот положительный и отрицательный герой – смотря в чём. Хочется чего-то масштабного, большого, непредсказуемого.

Может, это и есть. По большому счёту у меня положительных ролей не так много в кино. Я и не пробовала. Может быть, что-то тогда и изменилось бы в отношении моём к ним… Актёру всегда интересно действие. Как только действие останавливается, тут надо уже придумывать, изощряться, складывать так, чтобы зрителю было нескучно наблюдать за персонажем.

Конечно, в первую очередь эти претензии относятся к материалу, сценарию.

– Лидия Леонидовна, вам запомнилась роль Глафиры в фильме Масляникова «Волки и овцы». Что вас привлекает в творчестве Островского?

– В первую очередь – Островский, материал. Это же гениальный писатель. Любой актёр, который имеет в багаже, как я всегда говорю, в своём актёрском «сундучке» Островского – счастье. Не каждый это имеет. Я играю Островского и в театре - «Без вины виноватые», в постановке Петра Наумовича Фоменко, играю молодую Любовь Отрадину, а потом как бы через 17 лет, как по пьесе, её играет Юлия Константиновна Борисова, которая берёт псевдоним Кручинина. Материал сказочный, текст потрясающий. И играть Островского – одно наслаждение. Это не Сидоров и не Кузькин. Это Александр Николаевич Островский! Точно так же, как и Лесков «Очарованный странник», как Достоевский… Это материалы, шедевры. Это авторы.

– Лидия Леонидовна, что вам сказал Юрий Васильевич Яковлев после того, как вы сыграли роль Настасьи Филипповны?

– Мне было приятно, что Юрий Васильевич Яковлев не пренебрег моей работой и подошёл как старший товарищ, коллега и поздравил с работой. Объясняя, что понравилось, что не понравилось, но без претензий не ко мне, к режиссёру, монтажу. Просто поздравил с хорошей  работой. Я ему настолько благодарна, что он абсолютно не сравнивал свой фильм с нашей постановкой. Это самое главное. Многие стали сравнивать. А этого делать нельзя.

Сложнее сделать то, что уже есть. А легко, когда чистый лист бумаги, берётся какая-то постановка картины, и не с чем сравнивать. Это воспринимается легче. А когда уже есть в сознании виденная та или иная актёрская или режиссёрская работа, то говорят: «Ну, а теперь покажите, что вы там наснимали сейчас!» Это намного сложнее, и ответственность больше.

Владимир Владимирович Бортко, которому задавали вопрос, почему он взял снимать именно «Идиота» Достоевского, ведь Пырьев уже снял, отвечал: «Он его не снял. Он не снял весь роман Достоевского. А я его сниму в моём понимании». Но когда Бортко предложили снимать «Анну Каренину», он ответил так: «Зачем? Есть замечательный фильм от начала до конца».

Многие актёры понимали, что «Идиота», конечно же, все будут сравнивать. Но мы об этом не думали, а делали свой фильм. Пройдёт какое-то время, может быть, кто-то снимет очередной. Может быть. Вот сейчас взять и переснять тех же «Самогонщиков» Гайдая с другими актёрами. У этого поколения, которое жило тогда и помнит фильм, конечно же, будет ассоциация и некий протест. «Мы этого не хотим, потому что мы помним это». А пройдёт сто лет, и могут снять намного хуже или лучше вариант, и никто вспоминать не будет о первом варианте. Просто есть такой «новый» фильм.

Я благодарна Юрию Васильевичу. Сравнивать нельзя. Точно так же, как в зоопарке. Ты приходишь в один зоопарк, хотя, может быть, это грубое сравнение, и видишь одного бегемота. Приезжаешь в другой город, идешь в зоопарк, видишь бегемота, и тебе он не нравится. Или: «Этот жираф мне не нравится. Вот я помню жирафа в том городе – он был выше, и пятна были больше».

– Почему сегодня так мало хороших сценариев? Отсутствие тем?

– Сейчас везде говорят: это нам надо, а этого не надо. Это нам интересно, а это не интересно. Это соберёт зрителя, а это не соберёт. Если мы раньше и сейчас смотрим старые фильмы, мы видим в них какую-то душевность, порядочность, человечность, лёгкость, настроение, и получаем просто удовлетворение, то сейчас по большому счёту нам навязывают чьё-то мнение. Нет, вот вы посмотрите, смотрите! Вот это хорошо, так должно. Идёт навязывание. И плюс каждый считает, кто сколько соберёт.

– Почему вы считаете, что необходима цензура на ТВ? И в каком виде она должна присутствовать на ТВ?

– Я всегда относилась к цензуре спокойно. На ТВ она необходима – 100%. Для тех фильмов, которые идут на телевидении. Я отношусь к этому как мать. Какие порой показывают сцены насилия с переводом мата, неприятных слов, и это может идти и в 16:00 часа, и в 19:00 часов, когда ребёнок может спокойно включить! Я была шокирована несколько лет назад, когда включила телевизор где-то в 12 часов дня, и там просто шла порнуха. Я была на гастролях и решила поначалу, что это какой-то особый местный канал. Но оказалось, что это обычный канал, который ребёнок может включить и посмотреть везде.

А зачастую у многих детей есть телевизоры в комнате. Многие родители могут быть в гостях, на работе. Или выйдите на улице и посмотрите, сколько продаётся порнографических журналов. Я понимаю, что не надо быть монашкой и закрываться. Раньше, как мне рассказывали актрисы, которые выступали и пели на сцене, длина юбок должна быть ниже определенной. Сейчас же всё раскрыто, открыто. Кто больше раскроется, больше сделает эротических движений. Ну что это такое? Я это не люблю, не принимаю и не хочу. Эстрада, как и театр и всё, что связано с искусством, должна быть культурной. Точно так же не могут со сцены театров произноситься отдельные бранные и матерные слова, такие как «проститутка», «тварь» и т.д. Это некий храм. Но если ты это произнёс, то это должно быть так вынуждено, чтобы человеку, который сидит в зале, было неловко. А сейчас это в порядке вещей. И если я не открою рот с грязной помойкой, то это уже «несовременно».

– Лидия Леонидовна, после удачно сыгранных ролей в качестве компенсации образовывается множество недоброжелателей. Как вы считаете, что можно сказать о людях, которые встают именно в этот ряд?

– Мне их жалко. Они, к сожалению, тратят своё время и силы не на то, на что нужно было бы их тратить. А движет ими ревность, зависть. Убеждена в этом. Это не только в актёрском ремесле.

В актёрском, конечно, в большинстве. Это такая профессия, когда любой актёр идёт к популярности. Это не значит, что необходимо локтями расталкивать и говорить: «О! Я хочу быть известным, популярным!» Любой человек, который поступает в тот же театральный институт, хочет, чтобы зритель его знал, на него шёл, что-то для своего зрителя сделал. Это такая профессия.

Есть, конечно, люди, которые раздвигают локтями и перешагнут через любого, ради популярности сделают всё что угодно. А есть те, которые об этом не задумываются, но популярность к ним приходит сама. Сама собой.

Зависит от того, как же ты будешь себя вести. Я всегда говорю своим коллегам: кто-то где-то в чём-то снялся и на данный момент популярен – он не становится звёздой, как нас преподносят. Это неверно. Мы на данный момент просто узнаваемые актёры. А популярность – вещь непостоянная.

Даже если посмотреть рейтинги актёров, где каждый стоит на каком-то месте. На данный момент наверху стоят актёры, которые сейчас участвуют в каких-то сериалах. А потрясающие актёры: Ульянов, Лавров, Яковлев, Максакова, Ефремов, Баталов - просто в хвосте! Евстигнеев – великий актёр! Смоктуновский! А сейчас Миськины, Пупкины - на данный момент они в телевизоре.

Для молодёжи нет ничего удивительного: «Мы их знаем, а тех не знаем». Или не хотим знать. Поэтому я говорю всегда: «Никогда не зарывайтесь!». Так бывает, что где-то кто-то снялся, и начинается, что в театр несут себя сами чуть ли на мизинчиках. Я вошла. Или я вошёл. Не принимаю.

– Какие великие артисты повлияли на вас?

– У меня учителя: Ульянов, Яковлев, Владимир Абрамович Этуш, Людмила Максакова – это наши «щукинцы». Конечно, я работала и с другими великими актёрами, например, с Алексеем Василевичем Петренко. Великий, потрясающий артист!

– В детстве у вас была компания, которая защищала слабых. Почему подобные компании не формируются среди взрослых?

– Может быть, потому что каждый сейчас думает только о себе. Конечно, не все такие. Но они не в том проценте, которые были раньше. Сознание этих людей формирует сегодняшний мир. Мы уже говорили о том же телевидении. Каждый хочет накормить семью, вывезти, купить бытовые вещи, среди которых люди забыли о человечности.

Самый простой пример. Если человек упал в обморок, все мимо пройдут и скажут, что он пьян. И даже никто не подойдёт! Не говоря о том, что раньше такого не было, чтоб днём могли быть ограбления, убийства. Если девушка идёт, а ей просто режут лицо из-за мобильного телефона в два часа дня. Раньше такое и в голову не могло прийти! Были преступления. Они были и будут, к сожалению. Но люди, как мне кажется, сейчас закрылись.

Если вспомнить раньше, в выходные дни ты шёл в гости или к тебе приходили, пели песни и были застолья, были разговоры, гитара и обсуждение каких-то тем, то сейчас этого нет. Сейчас дверь закрывается, поставьте, ничего не хочу, где бы денег заработать? В большинстве.

– Вы очень суеверны. Откуда такая вера в приметы? Неужели когда-либо что-то в жизни у вас сбывалось отрицательное, что так остро к этому относитесь?

– Нет, это в сознании где-то сидит. Или суеверен человек, или нет. Не могу сказать, что меня к суеверию что-то подбило. Но как-то с детства: «О! Чёрная кошка дорогу перебежала – значит, не к добру». Если что-то так, значит, будет это. Я на этом не зацикливалась. Просто я наблюдала, что, действительно, если пробежит, то что-то случится. Или как говорили бабушки: если ты увидела похороны, то обязательно приди, помой руки. Это, очевидно, всем с детства говорят. Но как-то складывалось, что оно сбывалось. Научили: если ты видишь ведро пустое – иди, не бойся. Наполни мысленно его мёдом или водой.

– Когда вы перестали отстаивать свои позиции и спорить с режиссёром? Где был тот рубеж, за которым вы поняли, что не может быть двух капитанов на корабле?

– Могу сказать, что если у нас обоюдно с режиссёром была схожесть в понимании образа, то мы шли легко, одним ветром, в одну сторону. Если я понимала, что это неверно, то начинала с режиссёром спорить и спрашивала мотивации, почему это так. Это актерский процесс. Любой образ идёт к чему-то. Начинается от печки. В этом процессе, когда ты начинаешь этот образ играть и развивать, нести его, ты понимаешь, к чему и для чего ты идёшь.

Если брать ту же классику, я всегда говорила: «Почему он написал именно так? Такими словами? А почему он сделал вот эту ремарку? Почему это было сказано здесь, а не там?»

Можно спорить с режиссёрами очень долго. Я всегда придерживаюсь такого девиза: с режиссёром не спорят, режиссёру показывают. Если я с чем-то не согласна, могу сказать: «Давайте я покажу свою версию, в своём понимании тот или иной кусок». И если он наглядно увидит и поймёт, что его это устраивает, то мы время сэкономим. Говорить мы можем до пены у рта.

Я люблю режиссёров, которые пускают актёров, как корабль, дают лёгкость, не заставляют их идти только так и никак иначе.

Бывает, как в случае с Владимиром Владимировичем Бортко, который сказал: «Я вижу этот материал так. И я вижу тот или иной образ именно так. Кого не устраивает – может отказаться. Конечно, вы можете спорить, предлагать. Я только «за», люблю, когда актёры предлагают, но если меня это не устроит, будете выполнять ту задачу, которую я поставлю».

– Лидия Леонидовна, десять лет вы занимались народными танцами. Ваш любимый танец? Пригодилось ли это увлечение?

– Я очень любила чардаш. Это был мой самый любимый танец. А пригодилась пластичность, умение танцевать. Музыку слышу и могу импровизировать.

– Впервые вы появились перед зрителями как исполнительница песен с хитом «Прекрасное далёко». Были ли ещё подобные проекты? Какие песни вам наиболее удаются?

– К сожалению, не было никаких проектов. Но думаю, что всё ещё впереди. А песни удаются те, которые я чувствую, которые нравятся. Я люблю песни и народные и эстрадные. В зависимости от настроения. Могу спеть «Чёрный ворон», а в другом настроении - тот же «Кабриолет» Любови Успенской, который очень люблю. Это как за столом. Смотря, кто собирается, в каком настроении. Какая компания. Сначала широко, а потом хочется утихнуть. Спеть «Свеча горела на столе, свеча горела».

– Вы упомянули Пастернака. Ваша любимая поэзия?

– Я очень люблю Александра Пушкина, Александра Блока, Марину Цветаеву.

– Лидия Леонидовна, чем вам близки образы Шехерезады и Кармен?

– Это, наверное, написали так потому, что когда вела "Огонёк" было очень много образов. Кармен – сильная. А я люблю яркие, неординарные образы, они мне близки. Наверное, потому, что я сама - сильная женщина по жизни.

- Вы были в Бийске?

- Я была на Алтае, мы гастролировали со спектаклями. У нас все актёры, которые заняты в антрепризах, достаточно часто ездят. Самое замечательное, что мы имеем возможность бывать во многих городах, встречаться с людьми. Мы были в Барнауле, Бийске.

– Лидия Леонидовна, ваши пожелания всем зрителям и телезрителям города Бийска Алтайского края?

– В первую очередь, хочу пожелать всем здоровья. Без здоровья, к сожалению, никуда. Удачи по жизни, хороших, радостных дней. Чтобы каждый день приносил какое-то счастье, радость, чтобы не было огорчений. Чтобы каждый думал о ближнем своём. Тот, кто сильный, не забывал о слабых. Чтобы была порядочность по жизни. Хочу пожелать любви, мирного неба. Счастья и любви близким. И не забывать о нас, грешниках-актёрах. Приходите на спектакли, смотрите фильмы.

Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено

fdpp-tyrizm@yandex.ru