Туризм / Алтай / РИФформа / Артисты

АЛЕКСАНДР САМОЙЛЕНКО:

«В КИНО МНОГО НЕДОГОВОРЁННОСТЕЙ»...

Специальное интервью для Алтайского края [30 января 2007 г.]

Евгений Гаврилов: – Александр Валерианович, расскажите немного о ваших сегодняшних проектах в кино и театре.

Александр Самойленко: – Перед Новым годом снимался в проекте, историческом фэнтези, как назвал его Владимир Иванович Хотиненко, с рабочим названием «1612 год». Проект очень мощный, костюмный, красочный. Это период Смутного времени, времена Минина и Пожарского, Лжедмитрия и т.д. Тогда, когда Польша пыталась оккупировать Россию. Там играю отрицательную роль, одного из гетманов, который является правой рукой главного действующего лица, пытающегося восстановить на трон Ксению Годунову. Это большая и интересная роль, самый интересный проект за последнее время, который у меня был. Думаю, что этот фильм будет событием в киношном мире. Он должен выйти в прокат к 4 ноября этого года. Из известных актёров там снимается Александр Балуев, Валерий Золотухин, Артур Смольянинов, играющий одну из главных ролей. В фильме в главных ролях задействованы также польские актёры, а самого главного поляка играет испанский актёр. И потом, имя Владимира Ивановича Хотиненко уже говорит о том, что проект будет интересным.

Одновременно с этим фильмом снимался в восьмисерийном триллере, где режиссером выступил Виталий Москаленко, который снимали в Калининграде, на Балтийском море. Очень красивые съёмки на плёнку. Фильм о том, что все персонажи подозреваются в совершённом убийстве и идёт его расследование. Я там играю одну из главных ролей, но не убийцу.

В театре Станиславского играю всего один спектакль «Хлестаков» - Городничего, а Максим Суханов, мой однокурсник, – Хлестакова. Но этому проекту уже лет десять, поставил его Владимир Мирзоев.

А ещё у меня есть антрепризный проект, где я играю с Сашей Балуевым.

– Что вас более привлекает: стационарный или антрепризный театр?

– Для меня разницы нет никакой. Главное, чтобы был успешный проект и было интересно работать. А где это и на базе чего находится – какая разница? В антрепризном больше платят денег – и всё.

– Расскажите, как вы попали в театр и кино?

– Вырос я в Ташкенте. Там была довольно известная театральная студия, руководила ей одиозная личность Ольга Карловна Фиала. Из известных людей, с которыми мы вместе у неё занимались,- Виктор Вербицкий, который сыграл главную роль в «Ночном дозоре», и Игорь Золотовицкий, у которого есть свой театральный курс во МХАТе. Мы все когда-то вместе занимались в этой студии. В студию пришёл где-то в восьмом классе. Мне нравилось играть на сцене ещё со времён детства, когда в пионерском лагере мы делали какие-то сказки. С тех пор актёрство меня привлекало. Я целенаправленно шёл к тому, чтобы стать актёром.

Поступил в 1981 году в Щукинское театральное училище. В 1985 году закончил, устроился в Курский областной театр драмы, проработал несколько лет, ушёл в Дом пионеров, руководил кружком, потому пошёл в театр «Детектив», где проработал несколько лет, а потом ушёл вообще из театра, из актёров и стал главным администратором театра Вахтангова. Несколько лет проработал администратором, а потом начал своё дело, занимался продюсированием, организовывал фестивали и потом в где-то в 1997 году возвратился в актёры.

– Какими видами спорта вы увлекались до того, как пришли в театр?

– Одно время я усиленно занимался фехтованием, и было время, что мне приходилось выбирать между спортом и театральной студией. Был кандидатом в мастера спорта. До мастеров не дошёл – не хватило времени. В конечном итоге победил театр. Фехтование мне нравилось. Это классический вид спорта, красивый. Мне это пригодилось: в институте, где преподают фехтование, ставил драки.

– Как получилось, что вы стали заниматься довольно необычным видом спорта – фехтованием?

– Даже не помню. Я занимался многими видами спорта. И лёгкой атлетикой, теннисом, начинал заниматься каратэ. Но выбрал фехтование. Наверное, потому что это было экзотично. Во дворе у нас жил парень старше меня, который занимался фехтованием. Мне понравилась форма, дорожки, электричество, подключённое к тебе. Это впечатляло. Это был целый комплекс некой мишуры, которая создавала интересный образ.

– Имели ваши родители отношение к искусству или спорту?

– Папа у меня доктор наук, профессор-гидрогеолог, а мама – учительница химии, ботаники. Они были людьми, достаточно далёкими от искусства. И в нашем роду до меня никого не было актёров. Они были против того, чтобы я поступал в театральный институт. Отец был очень умный человек, который доверял мне, моему ощущению жизни. При этом он дал мне шанс. И сказал, что если я не поступлю один год, то тогда, что называется, «милости просим в науку». Я шанс использовал, поступил с первого раза и начал заниматься тем, что мне нравится.

– Какие были сложности при поступлении в театральное училище?

– У меня был пробный шар, когда я решил поступить в Ташкенте. В 9 классе поступал в театральный институт, прошёл все творческие туры, но потом, когда наступил момент сдачи общеобразовательных предметов и у меня попросили аттестат зрелости, сказал, что учусь в девятом классе. Предложили перейти в вечернюю школу и параллельно учиться в институте, но сделать этого мне не разрешили родители. За что я им очень благодарен.

Трудностей особых при поступлении не было. Я довольно легко поступил в «Щуку» и учился легко. Мне было приятно и радостно. Руководителем моего курса была ныне покойная Татьяна Кирилловна Коптева. А вторым педагогом был Владимир Владимирович Иванов. На сегодняшний день это легендарный педагог в театральном училище. «Щука» вообще специализируется на том, чтобы как можно большее количество педагогов на курсе работало со студентами. Чтобы у них они проходили азы театрального искусства, репетировали отрывки, ставили спектакли.

– Какой выход на сцену времён обучения в «Щуке» вам наиболее запомнился?

– Это был такой спектакль по Мамину-Сибиряку «На золотом дне» или «Золотопромышленники». Пьеса из старых времён. Я играл одну из главных ролей, за что мне даже дали премию на фестивале.

– Когда вы впервые столкнулись с кинематографом?

– Первый мой эпизод был сразу после училища. Я попал к Эльдару Александровичу в кино и снимался в эпизоде «Забытая мелодия для флейты» с «дядей Лёней» - Филатовым. Сыграл роль «дружинника», который его «арестовывает», когда они с Таней Догилевой целуются на природе. А я - большой здоровяк - с Женей Воскресенским пытаемся содрать с них деньги. Это был мой первый эпизод. Потом практически не снимался.

Возвратился в театр и кино одновременно. Это был сериал про налоговую полицию «Маросейка, 12», где сыграл в замечательной компании потрясающих людей: Дима Харатьян, Саша Балуев, Вера Глаголева, Владик Галкин, Борис Галкин-старший, Владимир Ерёмин. В сериале у меня была большая роль.

– Как получилось, что вы оставили продюсерскую работу и вернулись в театр и кино?

– Во-первых, из деловой сферы я не ушёл, до сих пор остаюсь в ней. Просто жгло внутри, хотелось выйти на сцену, быть актёром, тем более все предпосылки для этого были. В конечном итоге Володя Мирзоев и Максим Суханов, мой партнёр и однокурсник, меня как бы «затащили» в свой спектакль «Укрощение строптивой», и с этим спектаклем я опять пришёл на сцену в театре Станиславского. На этом спектакле случайно был замечен Димой Харатьяном, которому спектакль очень понравился. Он, что называется, меня «продал» режиссёру - и пошло кино. И я теперь говорю, что Дима Харатьян – мой крёстный отец в кино.

– Что бы вы могли сказать о нашумевшем спектакле «Семь святых из деревни Брюхо», в котором вам пришлось сыграть?

– Это был на самом деле неплохой спектакль по пьесе Людмилы Улицкой, который она написала лет 12-13 назад для Франции. Его долго не ставили. И вот Володя Мирзоев решил осуществить его постановку. Получился фольклорный, немножечко грустный спектакль про 20-е годы. Я там играю ублюдка – троцкиста, который приходит и всех расстреливает. И чудная жизнь в деревне на этом прекращается.

Я отказался от игры в этом спектакле, потому что ужасно тяжело было его играть морально. Хотя это очень странно звучит в моих устах - я здоровый человек со здоровой психикой. Но морально мне было ужасно тяжело. Начиная с того, что мне надо было снимать с себя крест, что стараюсь никогда не делать. Очень много спорил по этому поводу с Володей Мирзоевым, потому что, с моей точки зрения, там не был решён и финал. Я считаю, что любая роль должна с чего-то начинаться и чем-то заканчиваться, должно быть некое движение внутри. Вот этого движения не было. Грубо говоря, как я приходил на одной линии, так же и уходил на той же линии. Не было ни падения, ни полёта вверх. И мои моральные принципы не устояли перед этим спектаклем, и я ушёл. А вообще спектакль был хороший.

– Что вас более привлекает: театр, кино или телевидение?

– Всему своё время. Я люблю театр, в который опять возвратился. Долгое время мне безумно нравилось кино, и я занимался продюсированием, сделал три картины как продюсер. Занимался режиссурой– сделал две телевизионные картины как режиссёр. Конечно, полнометражное кино интереснее. С моей точки зрения, это наиболее законченная форма в искусстве и она более эстетичнее, чем сериал. А так как в кино много недоговорённостей, то это даёт возможность зрителю домыслить то, что не успели или не захотели снять. А сериал сильно развёрнут, он больше похож «мыло». А «мыло»  - это трёшься как бы в одной и той же ступе. Как бы «намыливают» тебя в сериале. Намыливаешься, намыливаешься. Но никак не смотришься.

– Чем запомнились работы «Ночной дозор» и «Дневной дозор», в которых вы сыграли представителя светлых сил?

– Запомнилось, прежде всего, то, что после этой картины был определённый ажиотаж. Сниматься было очень интересно, потому что я обожаю Тимура Бекмамбетова и считаю его безумно талантливым человеком. Тем более что мы оба из Ташкента. Мы вместе поступали в театральный институт в своё время в Ташкенте. Только он на художника, а я – на актёрский. После этого мы не виделись до того момента, как меня случайно позвали на пробы. Он даже не соизмерял меня с тем человеком. С ним было приятно, легко работать. Были очень интересные съёмки, очень необычные, как и Тимур – необычный режиссёр. Требования его были очень нестандартные, творческие.

Было много интересных эпизодов, некоторые даже не вошли в окончательную версию фильма. Снимали и с медведем и с тигром. Как я превращаюсь в медведя, что не вошло в фильм. Как тигрёнок превращается в тигрёнка, с которым я непосредственно снимался. Как и любой актёр, я был очень зависимый человек. Только из-за этого в своё время ушёл из этой профессии. Но когда ты становишься на ноги, понимаешь, что дело не в том, зависим ты или нет.  Дело в том, как ты к этой зависимости относишься. Если ты понимаешь, что это необходимо, как сейчас понимаю, что актёру быть зависимым необходимо, то это тебя не уничтожает.

Если актёр вставляет палки в колёса и не слушается режиссёра, то хуже будет только для актёра, не более того. Сейчас я это понимаю, и поэтому получал огромное удовольствие от работы. Когда выполнял задачи Тимура, видел, что он удовлетворён моей ролью, тем, что делаю. Это был самый большой подарок во время съёмок.

Помню, когда мы снимали переворот машины, машину дорисовывали компьютером, а вот что мы крутились – это было на самом деле в отрезанной кабине. Мы докрутились до того, что практически всем стало дурно. А ещё мы хорошо накушались перед этим, и нас практически чуть не вырвало во время съёмок этого эпизода.

– Кто из партнёров в кино вам более всего запомнился?

– Мой партнёр по сцене и по бизнесу и по многому другому – Максим Суханов, с которым у меня очень близкие и тёплые отношения. Нашей дружбе уже 25 лет. Он замечательный партнёр и товарищ, и я у него многому научился. Надеюсь, что это процесс взаимный.

В кино было интересно работать с Константином Хабенским – потрясающим и обаятельным партнёром. Он прост в общении и чужд модной болезни «звёздности». Михаил Пореченков, с которым мы сейчас снимались у Владимира Ивановича Хотиненко, Марат Башаров, с которым мы работали в «Олигархе», Андрюша Краско, с которым также мы работали, – просто ужасно обаятельнейший человек с огромным актёрским талантом, к несчастью, так рано нас оставивший. Валерий Золотухин, Владимир Валентинович Меньшов, Нина Галичева, Левани Учанеишвили - огромное количество интересных актёров.

– Как вы себя восстанавливаете после съёмок и постановок?

– Я очень много читаю. Совершенно разных авторов. Ту же Людмилу Улицкую обожаю и считаю её просто гением. Очень нравится писатель, мой однокурсник Дмитрий Липскеров, Маканин. Сейчас появился потрясающий пермский писатель Алексей Викторович Иванов. Это из русских писателей. Зарубежных авторов не так много читаю, потому что у нас много блестящей прозы. Она намного интереснее и мощнее, чем западная.

– Ваши пожелания всем жителям и зрителям города Бийска Алтайского края?

– Я был в Бийске и Барнауле. Ездил с концертами. Правда, это было очень давно, в конце 80-х годов. У вас очень замечательный край, безумно красивый, и много в нём людской теплоты. Нас потрясающе встречали. Было радостно, хорошо и легко. Хотелось бы, чтобы у вас было всё хорошо, так как в этом тяжёлом мире очень сложно существовать. Тем более, далеко от центра, как это не странно. Чтобы вы больше радовались каждый день, каждую минуту и делали всё, чтобы эта радость была с вами. Без упрощений жить невозможно.

Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено

fdpp-tyrizm@yandex.ru