Туризм / Алтай / РИФформа / Артисты

ЕГОР РЫБАКОВ:

«ДОЛЖНЫ БЫТЬ РАЗНЫЕ ЛЮДИ И РАЗНЫЕ ПЕРСОНАЖИ»...

Евгений Гаврилов: – Егор, несколько слов о ваших новых проектах?

Егор Рыбаков: – Основной проект у меня сейчас – «Ранетки», участвую в съёмках четвёртого сезона. Пока других проектов в плане съёмок нет. Надеюсь, в будущем на новые интересные проекты в художественных фильмах, куда хожу на просмотры.

Из театра ушёл перед Новым годом, в репертуарном театре сейчас не работаю. Но есть идея антрепризного проекта, который делаю в знакомой компании. Надеюсь, что получится.

К сожалению, театр не оправдал моих надежд, вложенных сил и усилий, которых мы очень много потратили. Это был небольшой репертуарный театр «Катэ». К сожалению, ничего не вышло. Не получилось, что задумали. Когда нет доверия к режиссёру, тяжело что-либо сделать. У нас ушла половина театра, даже больше.

Антрепризные проекты у меня периодически возникали после того, как ушёл из училища. Часть их них была интересная и успешная.

– Почему вы решили связать свою жизнь с актёрской профессией?

– Родился я в Туле, но там не жил, а только приезжал на летние месяцы к бабушке. А вырос в Москве. В театральном кружке начал заниматься в школе, но об этом, как о серьёзной профессии, даже не помышлял. Так как у меня не очень хорошо шли точные науки – математика и прочие, то был вариант перевестись в другую школу после 9 класса. Это была 232 школа, где есть театральный класс при Щепкинском училище. И даже когда туда переводился, это был как вариант, просто надо было уходить из старой школы.

Но когда пришёл туда, встретил потрясающий коллектив педагогов. И самое главное, встретил своего учителя – первого педагога, который до сих пор является очень значимым человеком в моей жизни, Игоря Владимировича. Это великолепный педагог, человек, у которого 80% выпускников поступают в театральные вузы. Человек, который изменил мою жизнь, меня самого, моё отношение к жизни.

За четыре месяца до поступления, в 11 классе, у меня были два варианта: выбирал между журналистикой МГУ и театральным поступлением. Отказавшись от каких-либо вариантов, решил поступать в театральное училище. У меня не было знакомых, ничего.

У меня была тяжёлая история поступления. У меня была два перетура в Щепкинское училище, и хотя  поступал хорошо, но именно в Щепкинское училище попасть было большой проблемой. Как-то уговорили, сложилась судьба, и я ей очень благодарен, потому что попал к великолепному педагогу на очень хороший курс, к Виктору Ивановичу Коршунову, который славится именно драматическим образованием.

Мне очень повезло, что были очень хорошие педагоги. Хотя, в училище судьба складывалась не просто...

– В чём учёба оказалась непростой?

– Дело в том, что первый курс для меня проходил очень тяжело. Я был небольшой звездой в школе, а тут поступаю на курс, где все – звёзды и не всё получается. У меня был, наверное, какой-то психологический перелом. Я менялся, как человек. На первом курсе была депрессия, лет в 17, то, чего до этого не знал.

Всё менялось, многое не получалось. И хотя половина педагогов была за меня, другая половина была за то, чтобы отчислить за профнепригодностью. Меня отчисляют, начинаю поступать в другие вузы, что-то меняется. В итоге меня уговаривает мама, и предлагают в ту же самую «Щепку» переводиться на платный.

Я первый за 190 лет истории училища студент, который перевёлся с бесплатного на платный. Но при условии, что если буду хорошо учиться, то меня вновь переведут на бесплатный после второго курса.

Проходит второй курс, я очень много работаю, меняюсь, стараюсь, но мне говорят: всё хорошо, мы тебе ставим четыре, но дело в том, что экономическая ситуация в институте изменилась, денег нет и мы не можем тебя перевести на бесплатное обучение.

В итоге третий год подряд начинаю поступать. Понятно, что в голове у меня полная каша: три года подряд учишься, тебя опять отчисляют, я вновь начинаю ходить по вузам. У меня внутри происходило что-то невообразимое.

Проходит месяц, я из Щепкинского ушёл в какое-то учебное заведение, в педагогический университет. И тут через проректора Владимира Прохоровича Селезнёва было решено, что со мной поступили несправедливо и благодаря ему меня перевели на бесплатное обучение, что опять же является впервые за всю историю Щепкинского училища, когда студента перевели с платного на бесплатный.

Я как бы установил сразу два рекорда.

После этого на третьем и четвёртом курсе я занял своё место, у меня стало получаться. Я «открыл», обрёл себя, нашёл свою органику. Всё было очень непросто.

– Ваши родители имели отношение к искусству?

– У меня было очень необычное детство. Мама и папа – поэт и поэтесса. Они окончили литинститут имени Горького и папа – Александр Ерёменко был в своё время «королём поэтов». И даже небольшой абзац, посвящённый ему, мы проходили в 11 классе. Он – поэт, который в современной культуре и поэзии известен.

В своё время мама с папой организовывали много разных фестивалей, которые были в Екатеринбурге и на сегодняшних звёзд Юрия Шевчука, Вячеслава Бутусова и остальных я смотрел с детства, атмосфера вокруг меня была творческая.

Но были и минусы. Всё это параллельно повлияло на то, что папа был связан с алкоголизмом и прочими негативными вещами… Но именно в части актёрской профессии… У меня бабушка всю жизнь играла, но она всю жизнь играла в непрофессиональном театре в Туле.

– Что бы вы отметили из школьных лет?

– Я менял много школ. У меня мама была «помешана» на образовании. Я учился в нескольких школах. Причём, это было нарушение закона. До 5 класса буквально ходил три дня в одну школу, два дня – в другую. Мы много переезжали, и мои коммуникабельные способности выросли оттуда.

Потом начал это воспринимать довольно органично, но лет до 12-13 это было очень непросто. И даже позже, лет в 17.

Когда я только что-то нарабатывал, мы переезжали в другой район, другую школу, другой коллектив и не везде со всеми было гладко. Я научился благодаря этому сходиться с людьми. У меня огромное количество знакомых. У меня несколько разных компаний, сфер, где общаюсь.

Зачастую, это люди, не связные с тобой. Они вокруг меня, я – как организатор. Это всё вылилось в то, что у меня появилась организаторская жилка. У нас большая компания друзей, которых я люблю, собираю, придумываю творческие проекты, или мы просто необычно отдыхаем.

Способность знакомиться с людьми помогает. Хотя, не всегда это выражается в чём-то полезном для работы, профессии. Зачастую, это – возможность общения с другими людьми.

– Ваши первые телепроекты?

– Мои первые пробы, если не считать эпизоды в массовке – небольшие эпизоды. Самый первый эпизод был в сериале «Саша+Маша», где в совсем малюсеньком кадре играл прохожего. У меня была сцена с главными героями, но это было всего пару секунд.

А потом была реклама «Бочкарёв», где было несколько роликов. Самый известный – про девушек, которые играют в биллиард, а рядом сидят парни и смотрят футбол. Девушки играют за столом и спрашивают: «Мы вам не мешаем?», а ребята вчетвером: «Нет».

Это была реклама, после которой меня многие узнавали. И до сих пор очень благодарен компании за эти съёмки. Снимала английская команда: режиссёр, оператор, организатор. Было несколько роликов высшего качества. Это оцениваю, как начало первых серьёзных съёмок.

Затем были разные сериалы. «Золушка.ру» была одним из них.

– Чем вам интересен сериал «Ранетки»?

– Попал в сериал очень просто. Я играю учителя русского и литературы. Передо мной в сериале была актриса Галина Польских. Не знаю, по каким причинам, но она ушла из сериала, и место стало вакантным. А так, как я перед этим снимался в той же компании в сериале «Я лечу», где у меня была большая роль Фролова, у меня были очень хорошие отношения с продюсером Дмитрием Табарчуком. Он меня и пригласил в «Ранетки».

А в творческом плане мне всегда интересно, комфортно работать с нашими режиссёрами – Кареном Захаровым и Олегом Смольниковым. У меня замечательные партнёры.

Мне очень нравится старшее поколение. Это огромный актёрский восторг играть с Валерием Александровичем Бариновым. Практически, все актёры молодые и мы довольно интересно и задорно работаем.

– Как влияет на вас старшее поколение актёров?

– Это постоянная учёба, когда ты находишься рядом с ними. Ты смотришь, как они виртуозно обращаются с текстом, как существуют в кадре. Особенно, это видно, когда ты смотришь на их другие работы. Насколько тот же Валерий Александрович Баринов везде разный, многообразный.

Он тоже выпускник Виктора Ивановича Коршунова, только окончил один из первых курсов, а я – позже. Но мы всегда на день курса, это наши большие традиции, видимся. Поэтому я его немножко знал, когда приходил в сериал. Ещё с Влад Галкин, у которого тоже можно многому поучиться. С большими мастерами работать – постоянная школа и партнёрство всегда помогает.

– Чему главному вы научились на курсе Коршунова?

– Самое главное, характерное, что у нас был союз школ. Сейчас понимаешь, что это – самое важное. К сожалению, когда сейчас смотришь на игру молодёжи, то у многих она просто отсутствует. Это есть далеко не у всех, это то, что у нас сломано – система театрального образования, как и общего.

У нас школа находится в очень плачевном состоянии и только ухудшается со временем. Это не полный абсолют, а положение в целом.

А то, что именно мне дал курс Коршунова, который вырастил замечательных мастеров? Там дают потрясающую школу: как работать с ролью, образом, существовать на сцене, как её обрабатывать, что-то находить в предлагаемых обстоятельствах.

Конечно, часто бывает страшновато. Для меня любая работа, какая бы она ни была, всегда внутри немножко вызывает опасения: «А вдруг не получится?». Такое ощущение, что ты ничего не знаешь. Но на самом деле, когда приходишь играть, всё, что было приобретено в училище, работает на тебя. Природа, которую тебе открывают на курсе, очень сильно помогает.

– Ваша первая роль и первый выход на сцену. Чем он запомнился?

– У меня роли не сразу стали получаться. Процесс нахождения самого себя у меня пришёлся на третий курс, а роли, какие-то спектакли распределялись, в основном, на втором – по итогам двух курсов. Поэтому мне больших ролей в училище не давали. Давали эпизоды, роли второго плана.

Но я был настолько в работе, что брал и вытачивал роли до алмазика, их сильно любил, старался найти в каждой своё, интересное. И это получалось.

У меня была небольшая роль кондуктора в «Безымянной звезде», педагог – Лариса Ивановна Гребенщикова. На эту роль даже ходили, насколько хорошо её сделал. Смешно, забавно, что это было несколько минут на сцене. Но я очень сильно старался найти в этой роли что-то необычное, вытащить её.

Действительно, не бывает маленьких ролей – бывают маленькие актёры. А потом была роль в спектакле «Бег» Натальи Петровой, когда играл небольшие роли красноармейца Баева и лакея Корзухина Антуана, роли, которые очень сильно мне помогли в жизни. Я приобрёл какой-то фаталический и актёрский талант, нашёл через эти роли органику. С большой теплотой вспоминаю об этих ролях.

А первых выходов настолько много… Сначала репетиции, потом прогон, зрители и каждый из них по-своему ценен.

– Есть какие-то параллели между сериалами «Я лечу» и «Ранетками»?

– Параллели в том, что это снимает одна компания. Перекликаются люди, команды, с кем работаешь. Чем-то они похожи, хотя, зачастую это невидимые связи. Они всё равно очень разные. Я рад, что они очень разные, потому что стараюсь, чтобы любой мой проект, любая роль очень отличалась от другой. Это должны быть разные люди и разные персонажи. Для меня это очень важно.

Роль Фролова в сериале «Я лечу» - это простой, хороший парень, у которого проблемы в семье, на работе. А роль Мирослава Николаевича Мирославского в «Ранетках» – интеллигент, педагог. Надеюсь, что роли разные. Я очень стараюсь добиться этого.

А параллели в целом?.. Не сказал бы, что есть чёткие параллели.

– Вы оцениваете себя, как актёр иронического или драматического плана?

– Честно говоря, всегда и сейчас получается, что делаю больше комические роли. Но стараюсь быть разным и уверен, что во мне есть драматический дар, который можно и нужно реализовывать.

Всегда стараюсь, чтобы мои роли сильно отличались. В будущем хотел бы сыграть роли иного плана. Если отвечать какую роль хотел бы сыграть, то мне хотелось, чтобы роли были сильно отличались, были интересными, сложными, большими. Чтобы её можно было делать, над ней работать – вот моя главная мечта. Играть и работать, как можно больше.

– Если бы актёрство не сложилось, то кем бы вы хотели видеть себя в будущем?

– Для меня страшная трагедия думать о том, что не будет складываться в профессии. Действительно, бывают периоды без работы, и для актёра это очень тяжело. Все всегда переживают. Может быть, это было бы связано с организаторством, продюсерством, может, будет обычная работа.

Я очень хорошо общаюсь с людьми. Смог бы работать в любой нормальной профессии.

У меня нет такого, как мечтают многие – быть режиссёром. Нет такой идеи, и мне пока это неинтересно. Я могу помогать что-то режиссировать в работе, отрывке, когда просят, но в целом мне пока это совсем неинтересно. Скорее, это будет связано с каким-то продюсированием, организаторством.

Но я не хочу об этом думать, и надеюсь заниматься только актерской профессией. Если будет такая возможность, буду заниматься ей всю жизнь.

– Расскажите о ваших увлечениях детства?

– Я с детства люблю читать. Не читать для меня – трагедия, чтобы зайти в метро и не иметь при себе какую-то книжку. Очень много читаю писателей самых разных жанров. В основном, стараюсь читать классику. Она мне очень нравится.

Что касается вокальных, танцевальных данных, то это мне дало училище.

То, что вошло в мою актёрскую профессию с детства – так это задор. Я человек очень весёлый и энергичный. Это стало одним из столпов актёрской профессии.

Что касается рок-фестивалей, то мне, как ребёнку, мало что запомнилось. Запомнились необычные люди, которые к нам приходили. Их энергия, определённый дух, диссидентство. Мой отец в 80-х протестовал против ввода войск в Афганистан, одним из первых ездил в Америку.

Вокруг меня был определённый дух свободы, который летал в семье везде. Мы много знали и читали.

Мне очень запомнилось, как Юрий Шевчук, когда я проснулся в комнате где-то на полу, так как не мог заснуть после фильма, нарисовал с большой любовью передо мной картину. Но это было настолько давно…

Благодаря детству, очень сильно не люблю звездность и пафосность. Тогда ещё я понял, что чем большего человек добился, тем он проще, интересней. Нет ничего безосновательного. Считаю, что у любого человека нет повода для звездного или пафосного поведения.

– Что вы подразумеваете под необычным отдыхом?

– Дело в том, что компания друзей, которых люблю, и которые играют огромную роль в моей жизни, довольно большая. Понятно, что у каждого человека редко бывает друзей больше нескольких человек. Но компания у нас очень большая.

А на счёт организации… У нас есть место в Москве, где мы собираемся и играем в различные игры. Была у нас идея «Полклуба», когда люди приходят с какими-то проектами, которые по каким-то причинам не могут закончить. Мы помогали находить людей, контактировать, чтобы они смогли эти проекты, наконец, реализовать. Это могут быть небольшие творческие фильмы, песни и прочее…

Люди у нас необычные и интересные. У каждого есть своя звёздочка, свой талант. Любая наша встреча превращается в череду бесконечных игр, шуток, энергии.

Когда попадаю в чужую компанию, то понимаю, что это – люди замечательные и интересные, но мне с ними тяжеловато. После нашей компании они сильно проигрывают.

– Ваша любимая литература и любимые авторы?

– В последнее время прочитал практически всего Куприна. Мне он очень нравится. Несколько дней назад закончил «Рассказы и повести» Антона Павловича Чехова. А сейчас начал книжку антрополога Кейт Фокса «Наблюдая за англичанами». Название условное. В книге изучаются повадки, привычки, особенности общения англичан. Мне интересна эта страна, культура, люди. Книжка потрясающе написана, ею зачитываешься.

В основном, стараюсь читать классику, её читать легко и интересно. Отношусь к ней, как к обычным книжкам. Нужно убрать груз, который нам в школе подвесили, что это – классика, это основа, важно. Беру её, как обыкновенный детектив.

Также можно взять и «Мёртвые души» Гоголя. Когда ты безо всякого налёта читаешь это, как книжку, то открываешь потрясающие, интересные вещи и понимаешь гениальность писателя.

Писателей очень много и мне сложно назвать любимую книжку, фильм, музыканта. Всё разное и будет, наверное, проще назвать то, что мне не нравится.

– А что вам не нравится?

– Много совсем неталантливой чернухи, которая идёт в литературе и везде. Когда люди, которые по какой-то причине считают себя прекрасными режиссёрами, писателями, музыкантами тянут, вынимают из своей души, или, не зная откуда, кучу мусора.

Они считают, что это по какой-то причине должно быть интересным. Это совсем не так.

Модно среди многих людей сейчас быть злым, саркастичным. Ни во что не верить, как в пословице: «У лакеев нет героев». Чем-то восторгаться, удивляться – не здорово. Сейчас здорово всё не любить, опускать.

В европейском кино много фильмов, когда всё показывают, всё плохо, все вешаются. Если это сделано талантливо, то ещё ничего. Я люблю сложные, тяжёлые фильмы, если при этом есть какая-то идея, ты её понимаешь.

А бывает, что авторам по каким-то причинам стало скучно жить, у них настолько всё хорошо, что им не о чём писать, и они это тащат в свои опусы. И считают, что это – модно и здорово. Но само по себе, искусством это не является.

– Ваши пожелания всем, кто вас знает по сериалам в городе Бийске Алтайского края?

– Мне приятно, что нас смотрят и это чувствуется. Эта любовь даёт нам сил жить и наполнять себя энергией.

Есть такое выражение «Быть, а не казаться». Всем людям пожелаю – пусть каждый будет. Делает и занимается своей жизнью. Читает, образовывается, идёт за своей мечтой. Если есть мечта, то не надо бояться её реализовывать. Надо быть тем, кем хочется. Много над этим работать, жить и радоваться. Любите близких и свою страну.

Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено

fdpp-tyrizm@yandex.ru