Туризм / Алтай / РИФформа / Артисты

СЕРГЕЙ ПИОРО:

«ДЛЯ МЕНЯ ЛУЧШЕ ПОИГРАТЬ В ШАХМАТЫ»...

Специальное интервью для Алтайского края [27 января 2007 г.]

Евгений Гаврилов: – Сергей, в каких проектах вы заняты сегодня?

Сергей Пиоро: –  Что касается театра, «Красного факела», то сейчас идёт ремонт - глобальный, который обещают закончить к июню. Поэтому я в театре пока не работаю и от приглашений в другие театры пока отказываюсь. Что же касается кино и телевидения, в декабре мы закончили съёмки сериала «Всё смешалось в доме», а вчера у меня был первый съёмочный день в сериале «Любовь как любовь» на первом канале. Появилась новая сюжетная линия – Жан Карамазов. Точнее, она не новая, потому что в самом начале выхода сериала в титрах был маленький мальчик на фоне Эйфелевой башни и по-французски было написано «Жан Карамазов». Этот Карамазов теперь появляется в сериале.

– Чем были для вас интересны съёмки в сериале «Всё смешалось в доме»? Как вы оцениваете сегодня его в целом?

– Во-первых, это был у меня первый опыт съёмок в подобных проектах. Если раньше мне удавалось сниматься в кино, то, работая в Новосибирске, у меня уже не было такой возможности, так как там нет киностудии, а также я был занят театральными работами. И когда появился сериал, я испытывал огромное удовольствие от работы. Я привык к нему достаточно быстро, так как у меня уже был опыт работы на ТВ, камеры я не очень боялся. Быстро сдружился с партнёрами по сценической площадке. Если оценивать сериал «Всё вмешалось в доме», то я считаю его хорошим многосерийным художественным фильмом, не называю его сериалом. Конечно, полно недочётов, есть минусы, о которых можно говорить, рассказывать. Что касается монтажа, каких-то актёрских работ. Если бы мы продолжали снимать его, то, наверное, всё шло бы по-другому. Мы бы успели наработать этот новый жанр в сериале, драмити – смесь драмы и комедии. Это не лирическая комедия, всё на грани. А чем он хорош… Я вообще не любитель сериалов и почти никогда их не смотрел. Но этот фильм я смотрел почти каждый раз, когда у меня было время, лишь потому, что мне хотелось посмотреть собственную работу и сделать собственную оценку всему этому, и меня действительно цепляли многие линии персонажей, с которыми я сталкивался реже, чем со своей семьёй. Мне очень нравилось.

– Что более всего запомнилось со съёмок? С кем вам было интересно работать?

– Я с большим удовольствием вспоминаю нашу работу с Машей Машковой. Мы в конечном итоге в сериале полюбили друг друга. Конечно, хотелось бы отметить свою супругу, Елену Головизину, которая играла мою дочь Тину. Сейчас она продолжает сниматься в новом сериале, который запускается в феврале на канале «СТС». В большом восторге от работы с Петей Красиловым, с Витей Добронравовым. Это ребята, с которыми мы созваниваемся периодически, пытаемся встретиться, и всё как-то не получается. То мне звонит Витя и предлагает встретиться, а я не могу, то наоборот. Но, надеюсь, встреча состоится. Мы по-настоящему сдружились. Недавно меня пригласили с Петром Красиловым и Машей Машковой в программу «Хорошие шутки». 3 февраля будет трансляция, но мы выиграли… Когда мы встретились, а мы не виделись около двух недель, мы обнимались друг с другом как люди, которые не виделись годы и очень близки. Это очень греет.

– Как вы считаете, смогли вы изменить сериалом хотя бы трёх человек?

– Мне кажется, я себя в чём-то изменил. Оценивать – изменил ли я кого-нибудь из людей… Хочется надеяться на это. Если я в чью-то душу заронил какие-то росточки любви, добра – то, о чём сериал - тогда я считаю свою работу выполненной.

– Насколько процентов вы бы отметили приближение к реальности сериала «Всё смешалось в доме»?

– После того, как я сам попал на этот сериал, верю в чудо. Я думаю, что у Бобова это всё могло произойти полнее. Это история Золушки отчасти, но она может быть. Как я попал на сериал? Случайно, чудом получил главную роль. Причём вместе с супругой, которая тоже получила одну из главных ролей. Это для артистов из нестоличных театров – большое чудо. Хотя, наверное, сам Бобов не стремился к этому благополучию. Просто было неудобно отказывать людям, которые его просят о чём-то. А там была просьба о помощи. Он не прыгал: «О! Ура! Я - президент компании! У меня много денег!», об этом не было речи в фильме. Он делал то, что нужно было.

– Сергей, как вы оцениваете огромное количество сериалов на экране сегодня? Что вам бы хотелось видеть в сериалах в будущем?

– В чём плюсы нашего фильма? Когда я смотрел, то практически отсутствовали сцены, когда сидят два актёра и в течение долгого времени разговаривают на одну и ту же тему. Причём обсосали уже её со всех сторон, облизали где только могли. И продолжают разговаривать... Мне кажется, должна быть динамика в развитии, действие в любом фильме. Будь то сериал, будь то полнометражный фильм. А сейчас на многих каналах есть такие фильмы, где это происходит. Наверное, должны быть более качественные ситкомы. Пока лучше «Няни» ничего не сделали. Но теперь её так затаскали, по седьмому кругу, что могут отвратить нас от ситкомов.

Мне кажется, не хватает таких сериалов, каким был «Идиот». Это здорово, когда берут классику и делают из неё телевизионное произведение. Я знаю, что после показа «Идиота» Достоевского начали читать. Но если популяризация таких авторов может быть сделана хотя бы таким образом, то дай Бог.

– Чем запомнился первый фильм, в котором вы приняли участие?

– В кино было такое подразделение: массовка, групповка, эпизоды, роли и главные роли. Самый мой первый фильм - «Здравие желаю». У меня был эпизод-групповка. Это я ещё даже не учился в институте, учился в вечерней школе. Фильм снял режиссёр Волкогон. Это были первые попытки снять фильм-комедию про дедовщину.

А попал я туда благодаря другу моего брата. Он работал там реквизитором. Он пригласил меня: «Приходи, поснимаешься в кино». Я пришёл, меня сфотографировали. Фотографии потом даже у меня хранились. Причём когда начали мерить на меня шапку, то оказалось, что у меня большая голова, на которую не залазила ни одна шапка, а на фотографии на пробах надо было быть в ней. Военная форма едва держалась на мне. Её разрезали и каким-то образом на меня натянули. Уши  у шапки болтались…

Самое интересное в съёмках - то, как мы уезжали на две недели в экспедицию. Я, молодой пацан, вдруг оказываюсь с такими же сверстниками, как я, плюс актёры, которые уже известны, мы живём в каком-то пансионате, где никого, кроме нас, нет, река Чусовая под Первоуральском, там, где снимали фильм «Вечный зов»… Очень много разных моментов. Артисты рассказывали какие-то ежевечерние байки-истории, когда в столовой мы сидели, уже стемнело, интересные вещи, слушая которые я сидел с открытым ртом. Наверное, это было тем толчком к моей актёрской карьере, поэтому я пошёл в артисты.

Потом уже было «Сыскное бюро Феликса», «Сыщик Петербургской полиции». Там уже появлялись роли, образы, насколько я мог тогда их сделать, будучи студентом. Вообще мне очень нравилось кино, и все 10 лет, которые прожил в Новосибирске, мечтал вновь попасть на съёмочную площадку. Для меня это очень интересно.

– Как вы оказались в вечерней школе?

– Дело в том, что, будучи молодым человеком, школьником, был очень амбициозным. Я очень любил правду и боролся за неё. И мне казалось, что когда учителя начинают обманывать, то они это делать не должны. Я учился в девятом классе, нормально учился. Но что касается алгебры и геометрии – никогда этого не понимал. Не знаю, как я буду объяснять их своим детям, когда они появятся… Надеюсь, что они это поймут сами. Я же до сих пор ничего не понимаю в этих предметах. Для меня лучше в шахматы поиграть. И когда пошли двойки, когда я ничего не могу решить, а педагоги, не пытаясь объяснить, говорили, что я тупой и никак по-другому, я решил, чтобы не мучиться в школе, пойти работать. И учиться в вечерней школе. Причём меня не сразу отпустили. В школе нельзя было тогда «терять» школьные кадры, чтобы была утечка, и меня ни в какую не отпускали, продолжая ставить двойки по алгебре. Я пошёл сам в районо, районную администрацию, где находился комитет по решению этих проблем молодёжи. Там сидели тётенька-майор, моя классная руководительница, два каких-то рабочих с завода и я с мамой.

У меня была одна просьба: чтобы меня отпустили из школы работать и учиться в вечёрке. Они: «Нет! Мы хотим, чтобы ты учиться начал хорошо!». - «Но если я у вас плохо учусь – отпустите».

И только благодаря рабочим, которые сказали: «Да что вы парня держите? Здоровый парень. Пусть работает!», я покинул школу. Первое моё место работы – почта. Полгода  проработал почтальоном. Это было тяжело, потому что я вставал в пять утра. Газеты же рано привозят, их нужно все рассортировать. Пальцы всё время были чёрными от типографской краски. И параллельно я учился. И неплохо. По крайней мере, педагоги мне пытались объяснить или закрывать глаза, когда я уж совсем ничего не понимал. То, что было пропущено в каком-то классе по алгебре, они тогда не мучили. Не ставили вопрос так: не знает алгебры – вон из школы. Что-то объясняли, что-то я действительно начинал понимать.

Вот таким образом я вместо десяти лет учился одиннадцать. Окончил вечернюю школу нормально и буквально через год поступил в Екатеринбургский театральный институт. Тогда желавшие стать актёрами ехали в Москву. Я сдал все экзамены на пятёрки, конкурс на пять и написал сочинение на два. Допустил семь ошибок. Это не значит, что я был двоечником. Литература, история и география – мои любимые предметы.

– Были ли у вас актёрские пробы до института?

– Не было ни кружков, ничего.

– Пытались ли вас ввиду вашего роста привлечь к баскетболу?

– У меня только мои друзья - баскетболисты. А сам я кандидат в мастера спорта по стрельбе по бегущему кабану. В первом классе я пытался заниматься фехтованием, но потом, когда мама прочитала статью, как погиб фехтовальщик на соревнованиях, она меня тут же забрала из секции. А следом была пулевая стрельба. Я занимался в Екатеринбурге на «Динамо», занимался больше двух лет, причём, как говорили тренеры, я делал очень большие успехи. Но потом мне это надоело. Я очень действенный человек и не могу долго находиться на одном месте. Мне надо обязательно что-то делать, действовать. Мне нужно переходить к такой профессии, чтобы всё время это было связано с чем-то новым, чтобы не сидеть и делать одно и то же, а всё время менять. Новая роль, образ, слова, люди, общение, партнёр, режиссёр и т.д.

У меня мама - волейболистка. Она занималась, как только «Уралочка» организовывалась, она занималась с известными волейболистками. Поэтому я - болельщик женского волейбола и немного играю. Но не профессионально.

– Как отнеслась к вашему выбору мама?

– Очень хорошо. Помню, когда меня первый раз не взяли, она пошла к педагогу и спросила: «Почему? Что плохого в моём мальчике?» Она в этом плане всегда поддерживала мой выбор. Мало того, она приезжала вместе со мной и радовалась, когда я поступил. Она, наверное, одна из самых счастливых людей на планете от сериала «Всё смешалось в доме», потому что со всей страны, где у неё есть друзья, начиная от Карелии и заканчивая Якутией, её поздравляли и говорили, что видели её сыночка. А она, как некая звезда, радовалась, что есть сынок, который её прославляет, чтобы через несколько дней буквально звонили и просили дать интервью про меня. Благо, я её заранее предупредил: «Мам, никому ничего не рассказывай!»

– Как вы оказались на 4 канале Свердловского ТВ? Как долго продолжалось это сотрудничество?

– Это один из любимых моих периодов, когда я был на ТВ, потому что там был очень хороший коллектив. Попал я туда благодаря одной из нынешних ведущих канала - Саше Мордаровской, которая продолжает работать в Екатеринбурге на этом канале. Нужны были дикторы. Я пришёл на должность диктора. Это было смешно, был тот момент, когда я ещё умудрялся объявлять: «Сегодня в 16.40 вы можете посмотреть такой-то художественный фильм. По окончании фильма смотрите «Новости». Потом шёл рекламный блок, где я говорил какие-то рекламные объявления. Я ещё застал те времена, будучи диктором. Потом был у меня отпуск, после которого я пришёл, а на 4 канале появляется тогда одна из первых серьёзных новостей. Были два выпуска, которые назывались «6.30 PM» и «20.30 PM». РМ – после полудня. Первый выпуск был десятиминутным с анонсом того, что будет вечером. И вот этот 10-минутный блок каждый день вёл я. За час до выхода я записывался, убегал на мастерство. И так я вёл долго, полгода. Потом уже устала со мной бороться редакция, потому что я отпрашивался в связи с тем, что мне надо было идти на репетицию дипломного спектакля. Мне нужно было срочно бежать. Естественно, мастер говорила: «Сергей, какое ТВ? Ты работаешь в театре!» Я бегал. А потом уже по окончании курса я стал работать на утренней программе «Утренний экспресс», был одним из первых ведущих программ, которые уже 10 лет или более в эфире. Я был третьим человеком, который вышел в прямой эфир. В той программе у меня было два часа. Мало того, выпускающий редактор потерял материал, 20 минут эфирного времени. И вот эти 20 минут мне надо было чем-то заполнять. Это был мой первый выход в прямой эфир! Первый мандраж. И вдруг мне говорят: «Что-нибудь рассказывай!» Господи, что я нёс! Это было что-то! Но всё случилось, и 1-1,5 года я работал в «Утреннем экспрессе».

А потом переехал в Новосибирск. Приехал в мае, показался в «Красном факеле». Меня взяли. А девочка с 4 канала позвонила своим подружкам в Новосибирск и сказала, что есть такой парень. И благодаря «сарафанному радио» меня пригласили работать на местное ТВ. Мы встретились, меня показали, и через три дня уже выходил в эфир.

Тогда я впервые увидел телесуфлёра, собранного руками умельцев. Это было какое-то чудо. Огромный ящик, по которому то прибегали, то убегали буквы, которые глаза постоянно пытались поймать. Я думал: «Лучше читать по бумажке, чем заниматься охотой на текст». А потом справился.

– Какие роли в театре вам более всего запомнились?

– Я считаю, что один из самых ярких периодов в «Красном факеле», когда в нём работал Олег Васильевич Рыбкин. Я - единственный актёр, который был занят практически во всех его постановках, кроме спектакля «На трёх женщин». У Рыбкина я готов выходить в любом спектакле. Это был ансамбль, всегда мои однокурсники, с которыми я вместе учился, потом мы приехали в Новосибирск и работали вместе. Это одна школа. Это я очень любил. Потом начался период, когда стали появляться разные режиссёры, кассовые спектакли, которые стали мне менее интересны. Последнее время спектакль, который мне нравится, – «Тартюф», где режиссёр Андрей Текатенко, придумавший мне роль. Она там была не прописана. Вернее, у Мольера в «Тартюфе» этот персонаж появляется за кулисами, не выходит на сцену. А режиссёр взял и его вывел на сцену. И я в течение первого акта молчу, но всё время на сцене. И только во втором акте начинаю говорить. Причём слова отбирали у разных персонажей, чтобы дать их мне. И вот 9 апреля мы играем его на «Золотой маске». Наш спектакль выдвинут по пяти номинациям.

– В 2004 году вас отметили в номинации «Лучшая мужская роль». Какая это роль?

– Тот конкурс, который проходит в городе Новосибирске, я всегда игнорировал. Я не могу вспомнить, что это за спектакль, за что меня и где предъявляли. Не потому что я такой сноб, но в Новосибирске нет театральной критики, а есть театральные обозреватели. Точнее, некий журналист, который посмотрел спектакль, написал аннотацию к нему и считает, что он сделал критику. Я люблю профессионализм. Если ты занимаешься делом, то занимайся им уже до конца.

– Сергей, какие роли, какие пьесы вам более всего нравится играть в театре?

– Первое время, когда пришёл в театр, я играл странные персонажи. Имея фактуру ростом 1,95, играл Андрея Прозорова в «Трёх сестрах», такого сломленного человека, кокаиниста Бадьянинова, тоже сломленный человек. Потом начали появляться Лизандр из «Сна в летнюю ночь» – более героический, Дон Жуан – более интересные персонажи для меня как актёра. Хотя одна из моих любимых ролей – роль второго плана в спектакле «Плейбой – гордость Запада», где я  играл ирландского мужичка Шона Кью. Я взял этот образ, придумал персонаж – огромного мужика. Но я не то чтобы «слизал», а принял за основу «Зелёную милю», того огромного негра, который при огромном росте был трогательным и милым, добрым, нежным, беззащитным – и попытался делать нечто подобное. Такого же, но своего. Хотя я очень люблю характерные роли.

– Ваши пожелания всем жителям, телезрителям Бийска и Алтайского края?

– К сожалению, мне не удалось побывать в городе Бийске. Только проезжал его, когда ездил на Алтай. Но я наслышан об этом городе. Всё, то связано с Алтаем, для меня дорого. Я хотел бы пожелать, что пожелал Иван Бобов всем. Добра. Чтобы люди стали добрее. Как только появится добро, в нашей душе будет любовь, тогда перестанут в мире случаться войны, перестанет литься кровь. Мы будем просто любить друг друга. Не обязательно любить беззаветно и свято. Нет. Любовь должна выражаться в другом - в терпении. Вот и всё.

Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено

fdpp-tyrizm@yandex.ru