Туризм / Алтай / РИФформа / Артисты

АНДРЕЙ НОСКОВ:

«МУЖСКОЕ АМПЛУА В НАШЕМ КИНЕМАТОГРАФЕ ВОЗМОЖНО»...

Евгений Гаврилов: – Андрей Анатольевич, чем была для вас интересна работа в новом сезоне «Кто в доме хозяин?»?

Андрей Носков: – В новом сезоне много любовных коллизий. И вся наша история близится к финалу. Это люди узнают и увидят. А любовь в театре и кино играть сложнее всего, поэтому у меня, у моего героя, было много разных партнёрш, были какие-то романы. Это было интересно и сложно в том числе.

Поскольку мы плотно работали, у нас было очень много материала. Мы гораздо больше работали, чем это необходимо. Был поток импровизаций, придумок, и, к сожалению, часто выпадали из графика: иногда больше на шесть минут, на четыре минуты. А это для 22-минутного проекта очень много. Почти полсерии. И, конечно, какие-то моменты монтажёр жертвует, потому что режиссёр не всегда сам сидит на монтаже. Много ушло отснятого материала в корзину.

– Как много пришлось отработать в новом сезоне в качестве режиссёра?

– Серий пять я снял как режиссёр. Мне и другим очень понравилось, например, Людмиле Артемьевой, потому что я поставил ей несколько неожиданных эпизодов, где она серьёзна, и получились очень слезливые моменты. У нас, мне кажется, всё получилось, и мы к тому же не выпали из жанра. Это моя и наша большая радость.

Сейчас на студии «А-Медиа» планирую снимать новый проект, где буду пробовать себя в роли режиссёра. Это мне пока интересно, потому что, видимо, я в профессии человек азартный и осваиваю какие-то смежные вещи.

Мне интересно, как работает камера, какой получается монтаж. Что я могу сказать? Но я не хочу пока стать режиссёром. Такой задачи, самоцели нет. Любопытно это исследовать. Посмотрим, что из этого получится. Мне нравится «кривляться» актером, и меня это вполне устраивает. В плане артиста мне удобно.

– В каких новых работах зрители могут увидеть вас на экране в ближайшее время?

– Работа ведётся. Сейчас из-за плотного графика на телевидении всего несколько спектаклей в театре выпускаю.

Кино – это такая штука, когда много делается, и непонятно, когда выходит. 8 марта был проект, игровой фильм, который быстро сняли и быстро пустили на Первом канале. А есть сериал, который уже лет пять как снялся, но он до сих пор лежит на полке.

Летом вышел «Глянец» Кончаловского. Какая-то работа идёт, но какая из них появится и что зрители увидят – не знаю. Это зависит не от меня.

– Вы в качестве режиссёра выступаете и в театре?

– Есть такое дело. Осенью попробовал и поставил спектакль «Премьера любви».

– Как бы вы представили в роли критика вашу работу в новом сезоне «Кто в доме хозяин?»?

– Хороший вопрос. Я бы написал так. Всё-таки артист Носков доказал, что комическое и мужское амплуа в нашем кинематографе возможно. Поскольку в последнее время у нас были только герои каких-то боевиков и герои совсем неврастеничного плана, как в «Ночной дозоре». Носков подтвердил, что у нас есть мужчины домашнего плана, которые тоже могут стать героями. С Никиты можно брать пример. Он показал, что жанр так называемого театра миниатюр, или американский ситком, у нас в России может быть. И главное – надо научиться в него играть. Судя по рейтингам, он принимаем зрителем.

– В чём вы видите привлекательность клоунады?

– Клоунада – это доведённая до определённого градуса драматическая ситуация. Самое крайнее максимальное выражение действия, доведённое в драматическое и комическое. Видимо, меня привлекала эта экстремальность с юности. А сейчас это осознаю и поэтому с большим пиететом к этому отношусь.

– Почему рассмешить зрителя гораздо труднее, чем заплакать?

– К сожалению, в жизни так много трагичного, что мы готовы плакать. А готовы ли мы смеяться? В высокой комедии, которая шла наравне с высокой трагедией в истории театра в Древней Греции. Это определённое обобщение, обоснование мира. А смеяться мы, конечно, разучились. И шутить разучились, потому что на нас сваливается поток информации, поток откровенностей в телевизоре, в печати. И сегодня мы уже разучились удивляться. А вообще хороший смех – это удивление. И удивить сегодня людей гораздо сложнее.

– Кто для вас является примером актёра, способного рассмешить? Высший пилотаж клоунады?

– Были совершенно разные актёры этого жанра. Безусловно, один из них – Чарли Чаплин, который достиг высокой степени мастерства. Это и Юрий Никулин, это, конечно, хотя и не клоунада, Евгений Леонов. Он умел сделать так, что было смешно, хотя не был клоуном, а хорошим драматическим актёром.

– Что даёт вам в творческом плане преподавательская деятельность?

– Вижу в этом ещё один из способов познания мира, себя и профессии. Я иду в преподавание не потому, что совершенно какой-то умный. Конечно, я знаю и умею больше, чем молодые ребята, которые приходят в театральный институт. Но, проходя этот путь вместе с ними, я тоже обогащаюсь. Я в конце концов учусь формулировать какие-то вещи. Что очень немаловажно.

Первые шаги были, безусловно, трудны. Одно дело уметь, а другое дело – научить. Научить в любом другом деле, профессии – и в педагогике, и в медицине – очень сложно. В театре особенно, потому что это эфемерная профессия.

– Отличается ли поколение, которое вы учите, от вашего?

– Отличается. Сейчас поколения меняются гораздо чаще. Два года – и новое поколение. Потому что существует гигантский поток информации, которую они получают. Из Интернета, отовсюду. Но если говорить однозначно, то недостаток нового поколения - это невнимательность. Чем далее, тем поколение становится менее внимательным, менее подробным. А это проявляется во всём. В профессии, в жизни, в чувствах. И когда нечего чувствовать, нечего тратить.

У меня был дедушка, и он всё время вскапывал газоны, по которым ходили. Он всё время вскапывал, следил за порядком. И на примере дедушки я подобную деятельность вёл. Она не имела никакой отчётности, просто на территории школы или ещё где-то я пытался навести какой-то порядок и собрать группу единомышленников, которые были бы внимательны к порядку.

Я думаю, внимательность может развиваться. Особенно сейчас её нужно развивать, о ней думать и говорить.

– Вы сказали, что в театре следует полагаться только на себя. Так ли это на самом деле?

– Здесь может быть две мысли. Первая, что при личных бедах, когда они случаются, ты остаёшься один на один, театр тебе не помогает. Театр не является ни социальной защитой, ни моральной поддержкой. И не дай бог, артист заболел. У него жизнь фактически обрывается. Катастрофа – оказаться в больнице или попасть ещё куда-то. Может, есть единицы, для которых театр что-то делает, каким-нибудь 90-летним народным артистам. Но дай бог, чтобы и так ещё было! В этом смысле профессия страшная.

А во-вторых, театр, к сожалению, тебя полностью не использует. Когда ты чувствуешь, что можешь там что-то сыграть и что-то не складывается, ты вынужден тогда или уходить из театра или проходить как-то эту тяжёлую полосу. Если раньше театр допускал какую-то ошибку, то сейчас он требует от тебя гораздо больше, чем даёт взамен. Поэтому артисты часто уходят на вольные хлеба, в антрепризные или личные проекты.

– Как формировался коллектив вашей антрепризной компании?

– Друзья могут как помочь, так и навредить. К счастью, пока мне везло, и друзья сыграли в моей жизни хорошую роль. У меня много друзей. Я бы сказал, большинство из них – из среды неартистической. Просто в этом случае получается разностороннее общение и другой поток информации. Тогда ты не варишься в собственном бульоне. Это важно для артиста. Разные испытывать впечатления и разные получать эмоции.

– Чем была интересна вам работа в «Портрете Дориана Грея»? И чем вам интересно творчество Оскара Уайлда?

– Оскар Уайлд – один из моих любимых писателей. Что же касается Дориана, то, конечно, такого рода произведение в театре – большой эксперимент. В том числе большим экспериментом был наш спектакль. Честно говоря, он держался на каких-то эфемерных вещах. Именно на артистах. Потому что создать вот эту мистику и создать в течение двух часов процесс, который проживает молодой человек до старости, вот эти все взросления – сложно. Только за счёт поддержки, в данном случае коллег, был такой живой спектакль, темпераментный, страстный, пронзительный.

Но было неимоверно тяжело. Даже было страшно каждый раз начинать. Я бы отнёс этот спектакль к одному из самых трудных, которые мне пришлось играть.

А если говорить в целом про творчество Уайлда, то мне очень нравится у него пьеса «Как важно быть серьёзным», его сказки.

– Что было причиной вашего увлечения танцем?

– Я увлекся танцами на первом курсе института. Так сложилось, что у меня однокурсники были сильные. У нас одна подруга-однокурсница была балерина, а Егор Дружинин сегодня очень известный балетмейстер в Москве.

Благодаря им я увлёкся танцем. И вообще, как-то пытался осваивать всё, что имеет отношение к профессии. Но у меня с музыкальными инструментами не очень получается, даже не получилось, а вот танцами я увлёкся, и на достаточно профессиональном уровне танцевал классические и джазовые элементы. Потом закончил аспирантуру и преподавал.

– Не было у вас после окончания аспирантуры мысли защититься?

– Думаю, если бы у меня было больше времени, я, может быть, это и сделал. У меня не было самоцели. Это способ репетирования, познавания профессии.

– Чем для вас был интересен проект об Александре Пушкине?

– Это был документальный фильм, и он был даже не о Пушкине, а о Наталье Гончаровой. Я фигурировал там как некая тень. Но это было даже сложнее играть, потому что мне приходилось голосом и какими-то микродвижениями головы и рук создавать образ великого поэта.

Это, конечно, интересно, потому что, с одной стороны, ты слегка прикасаешься к образу, никто не скажет, что ты чего-то не сыграл, а с другой стороны, тут, как ни странно, нужно строить всё на нюансах, чтобы было интересно смотреть. Создавать фактически по крупицам из всех наших представлений, какой же он был, Александр Сергеевич Пушкин. Какой? Говорят, он получился у меня, было интересно.

– Эта роль служила как бы продолжением ваших литературных вечеров в школе?

– Всё, конечно, связано. Какие-то задатки получил в школе от учителей, какие-то позже, от педагогов по речи. У нас был чудесный педагог в институте. Поэтому всё связывается. Это как роли. Иногда жалеешь, что ты сейчас не сыграл роль, но потом понимаешь, что, наверное, было не время.

У меня много раз было, когда похожие роли или тема приходили. Приходили, и я понимал: да, сейчас я готов. Собственно так, как произошло «Кто в доме хозяин?». Я такой материал хотел давно, были какие-то работы там-сям. Но совпало тогда, когда совпало.

– А какие ваши любимые поэты?

– Опять же Александр Сергеевич Пушкин – классика жанра… Хороший вопрос, потому что в последнее время у меня меняются и писатели, и поэты, которые на слуху. Я, конечно, сильно увлекался классикой и до сих пор увлекаюсь. Скоро поеду с творческим вечером и буду читать Пушкина… Мне Бродский очень нравится. Он тяжёлый, но нравится. Я читаю что-то из Бродского. И поэтому у меня вот такой круг – от Пушкина до Бродского. Много поэтов, которые есть внутри.

– Работа за рубежом у вас была в качестве кого?

– Там много разных историй. И преподавательская, и постановочная деятельность. Это происходит в последние три года. Ездил в Швейцарию ставить спектакли, мастер-класс. Там опять же была клоунада.

– Когда на сцене вы чувствуете себя наиболее комфортно?

– Когда не думаю, что я на сцене, а вместе с залом создаю какую-то историю. А на съёмочной площадке, когда могу абсолютно свободно пойти вправо и влево, засмеяться, замолчать. Это происходит тогда, когда абсолютно погружён в материал.

– Какие проекты будущего вам кажутся наиболее предпочтительными для зрителя?

– Думаю, что проекты должны быть познавательными, развлекательными. Семейного направления, познавательно-игрового. Когда во время игры человек что-то познаёт. Чтобы всё-таки включалось воображение. Потому что последнее время телевизор нам всё показал, и воображение совершенно у людей не работает. Это, конечно, жалко.

– Занимались ли вы какими-либо видами спорта в детстве, кроме футбола?

– Никакими. Честно говоря, я был не очень спортивным ребёнком. Это уже в юности, после института, стал заниматься фитнессом. Хожу в зал, чтобы быть в хорошей актёрской, мужской физической форме.

– Ваши пожелания жителям Алтайского края и города Бийска?

– Я много наслышан об Алтайском крае и, конечно, хотел бы туда добраться, увидеть все ваши красоты. Надеюсь, что это получится. Желаю всем только положительных эмоций! Благополучия вам.

Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено

fdpp-tyrizm@yandex.ru