Туризм / Алтай / РИФформа / Артисты

СЕРГЕЙ НИКОНЕНКО:

«ГВОЗДИ БЫ ДЕЛАТЬ ИЗ ЭТИХ ЛЮДЕЙ»...

Евгений Гаврилов: – Сергей Петрович, расскажите о ваших последних работах в качестве артиста и режиссера. Что должно появиться на экранах ТВ и кино с вашим и при вашем участии в ближайшее время?

Сергей Никоненко: – Появится по просьбам многих зрителей «Каменская-5». Эта работа уже завершена, там я играю «Колобка» по фамилии Гордеев.

Но я сыграл ещё и противоположный этой роли персонаж – Пахана, держателя, главаря криминального клана в фильме «Чёрта-с два!», это двухсерийная картина.

В прошлом году снял с молодыми артистами 16-серийный телевизионный фильм, телероман по сценарию Николая Лырчикова. Правда, и сам там сыграл чиновника. Этот фильм находится в производстве. Фильм отснят, смонтирован, сейчас мы занимаемся его озвучанием. Музыку пишет Евгений Крылатов, стихи для песен пишет Евгений Евтушенко, а картину делаю я.

В театре, к сожалению, как ушёл из жизни Александр Гаврилович Абдулов, «Всё проходит» пока приостановлен. Очень трудно найти замену такому замечательному артисту. У меня ещё остались два спектакля – «Стеклянная пыль» и «Пока мой муж ловил треску».

Сейчас собираюсь сниматься. Есть приглашение сниматься в итало-российском фильме итальянского режиссера Валерио Мьели, рабочее название которого «Десять зим». Там мне предложили играть профессора русского и литературы.

– В этом году исполняется 15 лет Есенинскому культурному центру, который вы открыли в 1994 году совместно со своей супругой Е.А.Ворониной?

– Нет, не в 1994 году. Он открывался в 1996. В 1994 году начались все мои походы по чиновникам. И это было 15 лет назад. Помню, это было 4 марта. Первый мой приход, даже помню к кому. Тот чиновник оказался очень хорошим, понимающим человеком.

Можно сказать, что 15 лет назад начался поход на создание есенинского культурного центра, его зачатие. Только не понятно кто – я чиновников или чиновники меня. И я всё-таки победил! Значит, я всё-таки. Это было невероятно трудно. Был запал, пороха хватало. Машина одна, столько гонял по Москве, превратилась в рухлядь. А я ничего – выдержал.

– Люди крепче металла.

– «Гвозди бы делать из этих людей…»

– Есенин ни в Москве, ни в Петербурге постоянного дома не имел, останавливался в гостиницах, а вещи оставлял у знакомых и друзей. Как вам удалось определить, что Сивцев Вражек 41/14 связан с жизнью поэта?

– Там жила его первая жена. Вместе с сыном от Есенина. Это я обнаружил в домовых книгах, когда начал все свои походы по есенинским местам в Москве.

У меня есть такая карта, где точками обозначено, где и в каких домах Есенин бывал. Так этих домов сорок! Вы понимаете, в гостинице он практически не проживал. Жил у знакомых: то он у Галины Артуровны Бениславской, то у А.М. Сахарова, то они снимали комнату с А.Б. Мариенгофом.

Его первая жена Анна Изряднова больше ни разу замуж не вышла. У неё был только один мужчина, свет в окне – Серёжа Есенин. Она родила ему Георгия, с которым они жили вот в этой квартире. Я нашёл подтверждение этого.

Более того, после того, как расстреляли Георгия в 1937 году, когда ему было 22 года, мать Сергея Александровича Есенина Татьяна Фёдоровна приехала сюда и проживала в этой квартире. Была «временно прописана», как указано в домовой книге. Я это всё выписал, и это у меня всё задокументировано.

– Вы как бы выступили в роли историка.

– Ну а как же! Как археолог. Когда зашёл туда, там пылищи столько было! Надо было сначала проявить себя как уборщица. Взял ведро, швабру, тряпку. Вымыл полы, стёр пыль, сбил её везде и засел за фолианты. По своей улице нашёл дом 44 и давай листать, поплёвывая на пальцы и переворачивая страницы. Такие книги – старые, толстые! Слава Богу, что они сохранились.

– Сергей Петрович, как вам удалось найти оригинальный диван, который находится в вашем музее? И действительно ли на нём сидел Сергей Александрович?

– Как вам сказать… Точно-не точно. Так говорили родственники Миклашевской, ещё при жизни Августы. Я встречался с Августой Леонидовной, был у меня такой период, в 1971 году, когда она ещё была жива.

Когда приступил к созданию есенинского центра в 1994 году, ещё была жива Александра Леонидовна, сестра Августы Леонидовны Миклашевской, в которую был влюблён Есенин.

Этот диван от них.

А стол в эту комнату нашёл в 21 квартире. Там жила одна старушка, которая пришла и подтвердила, что она была у Анны Романовны Изрядновой в этой комнате и всё поставлено в основном правильно. Она рассказала расстановку мебели.

У меня записан на видео сын Есенина от Надежды Давыдовны Вольпиной, Александр Сергеевич Вольпин-Есенин. В 1995 году он пришёл и рассказал, как был очень рад, что повстречался здесь с бабушкой. «Бабушка сидела на кровати, а я – напротив, на диване. Между нами,– он сказал, – был стол. (А больше туда ничего и не поставишь. Она такая маленькая эта комнатка!) Тут, наверное, ещё были комод, этажерка или шкаф».

Я купил ещё того времени кровать в мебельном антикварном магазине, шкаф и комод. Комод старенький, но, по-моему, павловского времени. Ему уже более 200 лет.

– Удалось ли вам найти редкую плёнку, когда Есенин с Айседорой Дункан приезжали в Америку?

– Я искал. Но все концы ушли там. Архивный и документальный центры были как раз в тех «близнецах», которые рухнули 11 сентября. Или офис этой женщины, которая этим заведует. Даже сейчас точно не знаю. Я туда отправлял письма, писал, хотел узнать телефон, хотел поехать.

Я даже этих «близнецов» видел. В 2001 году в феврале был там, но с гастролями, проездом. Только мог на них посмотреть. У меня не было ни секунды времени. Что говорить – был проездом!

– Откуда вам стало известно про неё? Кто-то видел?

– Это мои догадки. Предположения, мои гипотезы. Потому что встречало и сопровождало такую яркую фигуру очень  много представителей прессы. Их фотографировали. И неужели не было ни одного хроникёра? В это мне трудно поверить.

Это мои предположения, которые я хотел подтвердить. А как иначе? Ты ищешь. Иногда следуешь  интуиции. Теперь надо искать, где находится архивы-хроники Америки начиная с сентября 1922 года, когда туда приехал Есенин. Для этого надо иметь время и деньги.

– Сергей Петрович, удалось ли решить проблему колоколов в Константиновской церкви?

– С колоколами проблема решилась. Колокольня восстановлена, и колокола на ней все повешены. Этой колокольне уже девять лет. В 2001 году она была окончательно достроена. Я начинал решение этой проблемы, а дальше люди уже пошли по проторенному пути. Сотрудники того же музея. Сказал, к кому надо обращаться – и всё состоялось.

– Есть ли в ваших творческих планах документальное кино, которое, вы считаете, ещё не снято о Сергее Есенине?

– Да, все художественные фильмы, даже отношу туда и свою картину, не отражают ни духа есенинского, ни душу России. Помните, как Рубцов написал о Пушкине: «Словно зеркало русской стихии,// Отстояв назначенье свой,// Отразил он всю душу России// И погиб, отражая её». Вот с таким подходом снимать документальную картину можно. Тем более, у меня появились некоторые любопытные, опять же вроде предположения, но там зато все концы сходятся. Всех, кто говорил, что Есенина убили, и кто ещё доказывал, что он сам с собой покончил. Вот какие материалы имеются.

А в моих планах сейчас заняться в ближайшее время профилактикой здоровья. Об этом тоже не надо забывать. Без здоровья ничего не получится.

Спортом мне некогда заниматься. Вот недавно снимал 16-серийную картину с одним выходным в неделю по 12 часов в день. Каким видом спорта можно при таком графике заняться? У некоторых получается. У одного человека получается: и кино снимать, и в футбол гонять, и в теннис играть по два часа. Это Михалков Никита Сергеевич. Мой друг юности.

– Картина «Сергей Есенин в «Англетере». 1990» Виктора Шилова находится сегодня в вашем музее?

– Это его дипломная работа, написал он её, когда мы были ещё не знакомы. Я приобрёл у него эскиз этой картины. Я настаивал на том, чтобы он написал её большим полотном, но пока что он очень занят.

А про подлинник он говорит, что он висел в Рязани и он в плохом состоянии, его надо реставрировать.

Думаю, ему трудно расставаться с ним, пока не хочет.

– Сергей Петрович, не могли бы вы рассказать немного о вашей встрече с артистом Николаем Афанасьевичем Крючковым?

– Да, мы с ним встречались в одной из первых картин в 1960 году в первый раз. Тогда Николаю Афанасьевичу было только 50 лет. Это был ещё очень здоровый, крепкий мужчина.

А через двадцать лет я снимал его уже в своём кино  «Цыганское счастье».

Вот в эти 20 лет мы с ним встречались как очень хорошие и добрые знакомые, приятели. Не могу сказать друзья – у нас с ним слишком большая была разница в возрасте.

Но с этим человеком я посчитал бы за счастье дружить. Он был не только великий актёр, он был невероятно талантливый человек. Громадной-громадной души. И настоящий мужчина.

Думаю, что он будет покруче многих-многих американских актёров, которые изображают из себя «мужшын». У него была такая поразительная, такая притягательная сила. Теперь это обозвали бы харизмой. Не очень чётко представляю значение этого слова, но какое-то внутреннее содержание, какой-то нравственный посыл у Крючкова был.

Это был необыкновенно справедливый человек. И очень доступный, совершенно не страдающий звёздной болезнью. Как ныне молодые. Едва только вылупились, кричат: «Я звезда, я звезда!». Так и хочется им в рифму ответить, какая он звезда.

– Одно время вы много работали на эстраде, читая Пушкина, Есенина, Зощенко, Маяковского. Выступаете ли вы с чтением стихотворений сегодня? Когда выступали в последний раз публично?

– Вспомнить трудно. По-моему, последний раз это было в милиции, МВД. Я им почитал Есенина. Меня позвал министр Рашид Гумарович Нургалиев, у них было какое-то совещание. Вот поехал и  выступил.

А что я им мог ещё предложить? Песен не пою. Считаю, что и без меня дряни много поющей. Делаю то, что, мне кажется, могу делать, на что чувствую моральное право.

Я, наверное, в 81 московской школе выступил с полуторачасовым - двухчасовым чтением Сергея Есенина. Безвозмездно. Вот это было четыре года назад. А может, пять… Как быстро летит время!

Я бы это всё продолжал, но просто сейчас нет времени.

– Изменились ли ваши поэтические пристрастия с годами?

– Практически нет. Другое дело, что немножко обидно за такого недюжинно одаренного поэта, как Маяковский. Что он себя смирял, становясь на горло собственной песне, как он сам написал. Вот за это обидно.

Потому что ранний Маяковский такой пронзительный, такой тонкий! При всей его мощи, при всём его футуризме, такой отдельной форме он для меня остаётся замечательным поэтом.

А на прочее у меня очень мало времени. У меня есть кресло-качалка, удобная, мне друзья подарили, есть большая библиотека, но очень редко сижу в этом кресле.

– Вы сыграли около 150 ролей. Играли Гамлета…

– Нет, 190 ролей. Все врут Интернеты, как бы сказал Фамусов: «Все врут календари!». Гамлета играл в студенческие годы. Знал, что мне не придется играть ни Хлестакова, ни Гамлета, поэтому и сыграл их в институте.

– Дипломный спектакль Б.Брехта «Карьера Артуро Уи» стал в своё время явлением не только институтской хроники, но и всей культурной жизни Москвы благодаря вашей игре и Николая Губенко.

– Да, мы его играли раз 50. Для студенческого театра это немыслимая цифра. Это была первая постановка Брехта на отечественной сцене. На сценах СССР тогда его никто не ставил. Это раз.

Во-вторых, там грандиозно играл Николай Губенко, мой однокурсник, главную роль. Ставил спектакль немец Кюн Зигфрид. Ему это было как-то ближе, все эти трагедии Германии. Было очень интересно, и в постановке принимали участие очень многие артисты. И Сергей Аполлинарьевич Герасимов этой работе  уделял много времени, внимания. Мы осваивали политический театр Брехта.

– Есть ли сегодня будущее политического спектакля?

– А почему нет? Вы смотрите, что творится в политике сегодня! Одна Украина с Россией – это разве не драма? Где воруют… Да чего только не происходит! А не ставят, думаю, потому, что, может, режиссеры перевелись, или устарели.

– Как бы вы определили слово «провинция»?

– Это то, о чём я мечтаю. Это тишина, самоуглубление. Есть в этом какая-то основательность. Потому что центр спешит, заказывает разные моды. Ещё Александр Пушкин говорил, что Москва – девичья, Петербург – гостиная, а деревня – наш кабинет.

– 190 ролей в кино. Означает ли это, что все мечты ваши осуществились в кино и театре?

– Нет, ещё хочу поиграть. И роль такая есть. Я ещё мечтатель.

– Ваши пожелания  любителям вашего творчества?

– Побольше интересных встреч, которые являются пищей для ума и сердца. Это и фильмы и театральные постановки, музыканты. И выставки, конечно. Чтобы вы увидели хороших художников, скульпторов, даже фотографов. Будьте здоровы! До свидания.

Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено

fdpp-tyrizm@yandex.ru