|
Туризм / Алтай / РИФформа
/ Артисты ВАДИМ ЛОБАНОВ:«В
ЖИЗНИ ОГРОМНОЕ ЗНАЧЕНИЕ ИМЕЕТ СЛУЧАЙ»...
|
|
||||||
Евгений Гаврилов: – Вадим Владимирович, какое место занимают
театр и кино в вашей жизни сегодня? Вадим Лобанов: – В моей жизни театра нет, а телевидение и кино
есть. Должен выйти сериал «Пером и шпагой» по В.С.Пикулю – телевизионный
сериал, 9 или 10 серий. В театре я не работаю лет пять, потому что уровень
современной режиссуры, которая занимается самовыражением, и их неумение и
нежелание работать с актёром, меня немножко отвратило от того театра, который
существует теперь. Плюс
ко всему занимаюсь преподавательской деятельностью вот уже второй год на
факультете филологии и искусства, так называется теперь филологический
факультет Санкт-Петербургского государственного университета. Это наш главный
университет, старейший в России, который открылся в 1724 году. В нём
действует программа «Актёрское искусство». Мы готовим по той же программе
актёров драматического театра и кино, как и наша академия на Моховой. Являюсь
директором этой программы или понятнее – зав. кафедрой. Есть
у меня ещё и концерты. В период работы фонтанов веду все праздники – открытия
и закрытия, различные знаменательные даты, которые отмечают на Большом
каскаде. Этим занимаюсь уже лет семь. Выступаю в роли ведущего, а режиссёр
Владимир Соколов эти праздники организует. Это
интересно с точки зрения того, что и сам узнаёшь много. Скажем, есть такой
праздник – любимые собачки императоров и царей. Так, у Екатерины II была
любимая собачка левретка Земира. Вот такой праздник существует. Или,
например, День памяти битвы при Грингаме и Гангуте, открытие-закрытие фонтанов.
Есть праздник, посвящённый главному фонтану, где изображён Самсон,
разрывающий пасть льву. Было открытие скульптуры, символизирующей
исторический момент, когда Пётр I приехал во Францию, взял малолетнего
императора на руки и сказал: «Я держу на руках всю Францию» – открыли такой
памятник. В общем много интересного. А потом рядом море, фонтаны, и вообще
Петергоф – замечательное место. Что
же касается Интернета, то многие данные, которые там публикуются обо мне –
устаревшие. Особенно про институт декоративно-прикладного искусства. Здесь
люди оказались нечестными. Я имею в виду институт. Узнал через 6,5 лет, что,
оказывается, у них нет лицензии по этой программе. Причем узнал в
Министерстве культуры. Что
касается «Балтийского дома», то ушёл оттуда, это был последний театр. Меня
добил такой режиссёр Жолдак-Тобилевич IV, так он себя именует, который ставил
«Тараса Бульбу» со мной в главной роли. Причём там не было ни одного слова не
то чтобы гололевского, но и русского! Это какой-то кошмар! Меня всё это так возмущает!
Основная
задача в подготовке артистов, которыми мы сейчас занимаемся, это научить их
самостоятельно работать над ролью, потому что с режиссёрами им придётся очень
плохо. – Вы когда-либо занимались режиссурой?
Ведь вы участвовали в создании театра «Скоморох». –
К режиссуре это не имеет никакого отношения. Во-первых, не я лично его
организовывал, а главным режиссёром и идейным вдохновителем был Геннадий
Юденич, выпускник Щукинского училища, с ним был Александр Альтерман, Валерий
Мачин, Оксана Осипенко. А я был единственный из Щепкинского училища. В
создании этого театре участвовал, но как актёр.
– На ваши спектакли тогда собиралась
вся Москва. –
Совершенно верно. Так оно и есть. А когда «хрущёвская оттепель» стала
«подмерзать» и гаечки стали подкручивать, нам запретили играть спектакль по
поэме Алексея Толстого «История государства Российского». Там полностью
звучал рефрен автора: «Послушайте, ребята, Что вам расскажет дед. Земля наша
богата, Порядка в ней лишь нет». Партийные
органы насторожил этот рефрен и того же рода спектакль. С их точки зрения, он
был идеологически невыдержан. Нам запретили играть его в октябре-ноябре 1967
года. Последний раз его сыграли на сцене Театра оперетты в будний день в 11
утра. 220 мест были забиты полностью. Антракт задержали больше чем на час, не
хотели давать играть второй акт. Потом вроде КГБ разрешил. Мы
добились приёма у Е.А.Фурцевой. Нам тогда помогли Фаина Георгиевна Раневская,
Ираклий Луарсабович Андроников. Фурцева сказала: «Я вас посмотрю». Она посмотрела
нас на окраине Москвы 27 марта, как раз в Международный день театра. Там были
её замы, министр РСФСР Кузнецов с замами, ЦК партии. Когда мы сыграли этот
спектакль, она сразу уехала. Все остальные остались, и министр культуры РСФСР
Кузнецов сказал, что передаёт мнение Екатерины Алексеевны: творчески это
очень интересно, но идеологическая сторона спектакля её не устраивает, и она
нам предлагает поехать в Иркутск реабилитировать себя новым спектаклем. Почему
в Иркутск? Потому что одно время, когда мы ездили с гастролями по СССР, нам
Иркутская филармония платила деньги. Это было такое формальное объяснение,
почему Иркутск. И мы в конце апреля, весь театр, выехали туда. Сделали новый
спектакль, который написал Гена Юденич – инсценировку по трём пьесам В.Маяковского:
«Клоп», «Баня» и «Мистерия Буфф», который назывался «Окропи баню от всякой
дряни». И когда мы пришли в управление культуры и сказали, что готов
спектакль, нам показали приказ Екатерины Алексеевны, который пришёл на днях:
«Расформировать в связи с идеологической невыдержанностью и
нерентабельностью». Нас
расформировали. Был в гомельской филармонии, Белоруссия, такой Бобыльков. Ему
в Министерстве культуры СССР разрешили взять коллектив к себе. Далеко –
Белоруссия, Гомель, а я остался в Иркутске. Задержался в нём на 5,5 лет и
потом 11,5 лет отработал в Омске. 17 лет в Сибири. Ничуть
не жалею об этом времени, потому что тогда как раз только начинал свою
литературную деятельность и становился известным Саша Вампилов, Распутин. С
Сашей мы просто были в хороших, замечательных отношениях. Он присутствовал на
всех репетициях «Старшего сына», где я играл Бусыгина. Сейчас, конечно,
трудно это представить, но я – первый исполнитель этой роли в мире. Премьера
была 18 ноября 1969 года, тогда мне было только 29 лет. – Вы упомянули Ираклия Лаурсабовича
Андроникова. Часто вы встречались с ним? –
Мы ко многим ходили с письмами, чтобы нам помогли попасть на приём к
Фурцевой. В том числе к Олегу Павловичу Табакову, он был тогда молодой, но,
тем не менее, уже был директором «Современника», и вот к такого уровня людям.
А близких контактов с Ираклием Лаурсабовичем не было. Дружеские контакты были
с Фаиной Георгиевной со времён студенчества. Я с ней дружил. Познакомился
с ней в Таллинне в 1963 году. Она тогда приехала отдыхать в Таллинн. Актриса
Лилиана Соломоновна Малкина, которая сейчас живёт в Праге, в фильме «Коля»,
который получил «Оскара» в Голливуде, сыграла бабушку, мечтала познакомиться
с Фаиной Георгиевной. Малкина в то время был актрисой таллиннского русского
драматического театра, откуда и я уехал в Москву учиться. Познакомилась с ней
и познакомила меня. И
вот это знакомство переросло в то, что я даже приходил к Фаине Георгиевне в
гости домой в Москву на Котельническую набережную. Вероятно, какие-то мои душевные,
человеческие качества во мне ей приглянулись, и она со мной общалась. – Могли бы вспомнить случай из жизни
Раневской, который произошёл на ваших глазах, где она проявилась полностью? –
Однажды я был у неё на спектакле «Странная миссис Севвидж». В этом спектакле
вначале она играла главную роль, а потом она отдала эту роль Марецкой.
Закончился спектакль, я пошёл к ней за кулисы, чтобы проводить её домой, а
администратор мне говорит: «Передайте Фаине Георгиевне, что такси стоит не у
главного входа со стороны сквера, а на улице Горького». Там служебный вход
через маленький садик с выходом на улицу Горького. Я
говорю: «Фаина Георгиевна, так и так, просили передать, что такси стоит на
улице Горького». Она в ответ: «Вы знаете, Вадик, самый большой комплимент в
моей жизни мне сказал шофёр такси. Сажусь я в машину, а он мне говорит:
«Товарищ Раневская, я вас сразу узнал. Я видел вас во всех ваших ролях, во
всех ваших фильмах, и вы нигде не наговняли!» Вот
тут, по-моему, она полностью проявилась. – А машина всегда подавалась со
служебного входа? –
Всегда со служебного входа. Машину народным артистам СССР по Москве всем
подавали после спектаклей и всех отвозили по домам. Театры Союзного значения,
такие как МХАТ, Малый, Большой, Театр Вахтангова – обслуживал гараж
Моссовета, а здесь заказывали машины обыкновенного такси. Каждый театр
занимался этим в отдельности – Вадим Владимирович, где вы родились? –
У меня отец был военный, поэтому моя биография насыщена разными
географическими пунктами. Родился в Воронеже до войны, 16 ноября 1940 года.
Началась война, отец был на фронте, и мы с мамой уехали в Москву, мне было 8
месяцев, немец уже наступал на пятки. Поехали в Москву, потому что там жили
наши родственники. Практически всю войну были в Москве. Когда закончилась
война, а папа её закончил в Австрии, он нас забрал осенью 1945 года в Баден
под Вену. Затем была Венгрия. В
1948 году мы с мамой уехали в СССР, потому что она должна была рожать
младшего брата. Я пошёл в школу. Через три года папа приехал за нами из Венгрии,
и его перевели и Пеарну. Потом в Военный городок под Таллинном, Панфиловская
дивизия, потом Таллинн. Вот
таким образом я оказался в Эстонии. Папа похоронен там, на военном кладбище,
куда перенесли останки «Бронзового солдата». В 50 м от папиной могилы стоит
теперь этот памятник. К сожалению, мама в августе тоже умерла, немного не
дожив до 91 года. Тоже там похоронена. В
Таллинне живёт мой родной младший брат, гражданин Эстонии. Я
оттуда уехал в 1962 году в Москву, а потом Иркутск, Омск и потом – Ленинград.
Первый
театр в Ленинграде, который меня взял к себе – Малый драматический. Мы были
здесь на гастролях. Потом вышла моя первая картина «Переступи черту». Кстати,
написано, что я играл в «17 мгновений весны» - никакого отношения к этой
картине не имел. Я даже не знал, что в Интернете открыта моя страничка. Первый
театр был Додина, а потом вышел фильм, и меня пригласил Георгий Александрович
Товстоногов. Два года работал в БДТ, сыграл там Медведева в «На дне», это был
его последний режиссёрский спектакль. И потом ушёл оттуда, мы создали свой
театр «Интерателье» в Доме дружбы. Там были замечательные актёры: Антонина
Шуранова, Александр Хочинский, один спектакль играл Александр Демьяненко,
Светлана Смирнова – по кино очень известные и вообще очень известные
театральные актёры. Театр был не государственный, спонсоры обнищали – 1993
год, и театр был, естественно, закрыт. Было очень тяжёлое время, и я ушёл в
«Балтийский дом». – Вы много участвовали в озвучке на
телевидении. –
Было две огромных, сериальных, 24 серии, работы на ТВ – «Необузданная Африка»
и «Охотники», так назывался фильм. Но это не охотники-люди, а охотники в трёх
средах: воздух, вода и земля. Животные. А на «Леннаучфильме» озвучивал около
300 картин за то время, что здесь живу. Может, и больше. – Как вы стали заниматься озвучиванием
фильмов? –
Всё произошло случайно. Так же, как и первая моя картина «Переступи черту».
Мои фотографии просто там положили в группу, я только-только тогда прилетел
из Омска, январь 1985 года, в надежде, что будет какой-то эпизодик. Меня
вызывают и ведут со мной переговоры на предмет главной роли. Так что в нашей
жизни огромное значение имеет случай. Если он положительно разрешается, то
замечательно. Но бывает и не так. Как
я попал на озвучку, даже не помню. Кто-то из знакомых позвал. Понравился
тембр голоса, умение работать с микрофоном – и пошло… – Всю жизнь вы провели среди военных.
И вдруг – театр. Как это получилось? –
Дело в том, что в жизни я даже не понимал, что такое театр, когда учился в
школе. Потому что жили в военном городке. Какой там театр? Спортом занимался.
Вот и всё. А
когда закончил школу, поехал поступать в технический вуз. Но не поступил,
потому что обучение в военном городке и образование школьное не на высоте было.
Как правило, педагоги были жёны военных, соответственно, их квалификация была
низковата. Вернулся,
стал работать в Павловске, это где Финский залив переходит в море Балтийское.
Там был военный завод «Мехстройзавод». Там работал электриком на подстанции.
Каждый день в 6 утра на паровичке ездил на работу из Клоги. Второй
раз поступал в технический вуз – не поступил. А потом папу перевели в
Таллинн. Познакомился с ребятами, которые учились в театральных институтах.
То, что они мне рассказали, мне так понравилось, что я подумал: почему они
могут, а я не могу? В это время был конкурс русских дикторов на телевидении,
и я прошёл этот конкурс. После
этого меня приняли в основной состав в русский драматический театр. «Крёстная
мать» моя в театре – Наталья Николаевна Порколап, ученица Берсенева,
известный человек в театральном мире. К сожалению, её уже нет в живых. Спустя
время уехал в Москву поступать и поступил в Щепкинское училище. Можно
сказать, поступил из-за зависти. – А какими видами спорта вы занимались
до поступления? –
Во-первых, все игровые виды спорта. Футбол, волейбол, баскетбол, настольный
теннис, в котором я достиг больших результатов, акробатика, спортивная
гимнастика, лёгкая атлетика – всестороннее развитие. Просто нечем другим
заниматься было, кроме как спортом и учиться в школе. А уже потом, 9-10
классы, появилась биллиардная в Доме офицеров. – В какой технический вуз вы
поступали? –
В институт инженеров транспорта в МИИЖТ в Москве. Потому что мамины братья
были инженерами, папа – военный инженер связи, командовал полком связи.
Братья мои двоюродные тоже технически образованы. Именно поэтому мой выбор и
определился техническим вузом.
– Чем вам запомнились годы учёбы в
Щепкинском училище при Малом театре? –
Тогда вообще всё было интересно. Плюс ко всему мы были заняты в спектаклях
Малого театра, массовки, маленькие роли и общение с великими артистами.
Царёв, Ильинский, Бабочкин, Гоголева. Я ещё застал Пашену, Турчанинову.
Последние, когда мы учились на втором курсе, умерли, и мы стояли в почётном
карауле по очереди. Естественно, интересно общение с великими, потому что
когда ты находишься рядом с корифеями на сцене – это тоже учёба. Очень
хорошо помню Ильинского, который играл «Во власти тьмы», деда, по пьесе Льва
Толстого. Там и текста нет, реплики, междометия. «А это… Его… Это самое». Но
это было сделано так, что лучшего исполнения этой роли нигде не видел! Был
такой случай. Нас на первом курсе ввели в маскарад в спектакле, и необходимо было
танцевать. Разные были танцы – вальсы, полонезы, мазурки. Мы были одеты в
гусарские костюмы, но практики-то было мало. Кто-то умел, кто-то плохо. Я
танцевал в общем-то неплохо. Мне
досталось танцевать вальс с Элиной Авраамовной Быстрицкой. И я ей наступил на
ногу!.. Был в очень неудобном положении. Ведь она тогда была очень знаменита. – С кем из ваших бывших актёров по
Омску и Иркутску вы встречаетесь? –
С Кузнецовым мы работали в Омске. Вообще из Омска много актёров переехало, и
они сейчас достаточно известны, знамениты. Сейчас Юра живёт в Питере, видимся
мы редко. В основном, на общественных мероприятиях: кинофестивалях,
просмотрах. В Москве живёт Коля Чинчидяйкин, много снимается. С ним мы 11,5
лет сидели бок о бок в одной гримёрке. Горкин Володя, который написал «Любовь
и голуби», учился в иркутском училище, когда я там преподавал. Правда, не у
меня. Потом он в Омске работал актёром, тоже живёт в Москве. Наш омский театр
был замечательный, из лучших. – Ваша несбывшаяся мечта – князь
Мышкин. –
Мне очень хотелось сыграть эту роль. Даже на полгода в Воронеж уезжал, мне
Монастырский сказал, что собирается ставить «Идиота». Поехал туда, но он
уехал в Куйбышев, и спектакль даже не начинали репетировать. Не получилось… – Какие ваши роли вы могли бы назвать
самыми любимыми? –
Это, конечно, Мусыгин в спектакле «Старший сын». Я сыграл эту роль в Иркутске
218 раз. Потом моя первая роль в Омском театре. Это был Порфирий Петрович в
«Преступлении и наказании». Очень люблю играть Голубкова в «Беге», ту роль,
которую в кино играл Баталов. Да
много есть ролей. Это я сейчас назвал немногие. И Тихон в «Грозе», и
«Фантазии Фарятьева», в Омске играл «Сцены из супружеской жизни» Бергмана,
где мы вдвоём с актрисой три часа на сцене находились. У Бергмана, правда, по
киносценарию больше персонажей, но это был специально написанный Виктором
Гульченко сценический вариант, который сейчас полностью занимается
режиссурой, но в своё время он был ещё и главным редактором журнала
«Искусство кино». – Додин вас уговаривал не идти к
Товстоногову… –
Не то чтобы уговаривал, но он сказал мне такую фразу: «Вы обманываете свою
судьбу. Вы – артист не громкий, а там надо шаманить». И Борисов мне говорил,
что я обманываю свою судьбу: «Додин вас взял из провинции, а он вообще не
берёт, кроме своих учеников». А я, действительно, приехал из провинции. А тут
два лучших режиссёра: один говорит – не уходи, а второй – приходи к нам.
Понимаете, голову замутило! Долгое время сожалел об этом. И только буквально года полтора назад
перестал с сожалением думать об этом, что ушёл из Малого драматического.
Прошло много времени – ушёл в 1986 году, проработав полтора года. – А чем вам запомнился ваш первый
фильм – «Переступи черту»? –
Я считаю, что режиссёр этого фильма, который сейчас живёт в Германии, Юрий
Колтун – мой «крёстный отец» в кино. Атмосфера на съёмочной площадке была
замечательная, мы были соавторами картины. Это был и дебют режиссёра. Картина
удалась. Прошло 22 года, а зрители её вспоминают всё время, и меня больше
соотносят именно с этим фильмом, хотя фильмов у меня около 70. За
фильм «Башня», предпоследний Виктора Ивановича Трегубовича, где я играл
главную роль, мою жену играла Ольга Остроумова, Ира Апексимова –нашу дочку,
где снимался сам Георгий Бурков, мы получили приз на Сицилии, в городе
Таурмина, за актёрский ансамбль. «Бронзовый полифем» – так назывался этот
приз. И тем не менее, моя определяющая картина - «Переступи черту». – Ещё одна заметная ваша роль –
Николай Иванович в телефильме «Мастер и Маргарита». Как вы попали к Бортко? –
Бортко хотел приступить к съёмкам этой картины давно-давно. Я как раз с женой
и дочкой был на «Ленфильме», он подошёл ко мне и сказал: «Не знаю, как к вам
обратиться. Не могли бы вы согласиться сыграть эту роль?». Я хорошо знал
роман и поэтому знал, о ком идёт речь. – «А почему бы и нет? Это же моя
профессия. Я много разных ролей играл. Кроме Порфирия Петровича, Тихона в
«Грозе», Бусыгина, Вагина играл ещё и Бабу Ягу». На
этом разговор закончился, потому что он прекратил подготовку к съёмкам
фильма. Наследники Булгакова запросили огромные деньги, и он стал готовиться
к съёмкам фильма «Идиот». Так что до «Идиота» он работал над картиной. Я
снялся у него в «Идиоте» в небольшой роли. А потом после «Идиота» он вернулся
к «Мастеру и Маргарите» и возобновил предложение ко мне. Согласился и так и
снимался. Мне
очень нравится эта роль. Очень доволен финальной сценой, когда говорю: «Дурак
я, дурак! Почему я не улетел с тобой?», и в это время жена: «Николай
Иванович!» – Насчёт Бабы Яги. Это была ваша роль
в детских спектаклях? –
Это было связано с работой в театре. В театре идут и детские спектакли. В
каждом театре: и в Иркутске, и в Омске – да и во всех театрах есть детские
спектакли, которые играются на каникулах, утренники в выходные дни. Актёры заняты
и в вечерних и утренних спектаклях. Это естественный процесс. Наша работа. – Вы ещё состоите вице-президентом
гильдии актёров? –
Я долгое время был вице-президентом гильдии актёров кино Санкт-Петербурга.
Евгений Гладышев – президентом. По-моему, она сейчас заглохла. Хотя он,
по-моему, номинально числится. Он, кстати, получил народного артиста России
вместе со мной. – Что, вы думаете, необходимо
воспитывать сегодня нам в детях? –
С раннего возраста надо прививать терпимость детям. Я считаю, что вообще
заниматься искусством надо в доброте. В добром отношении друг к другу. Хотя
некоторые режиссёры считают, что не бывает бескровных выпусков. Может быть,
это их как-то подхлёстывает, будит их творческую фантазию, активное
поведение, мягко говоря. Так, Андрей Александрович Гончаров, может, без крика
не репетировал. Я
считаю наоборот. Так и студентов своих воспитываю. Между собой должны быть
добрые взаимоотношения, а не ершистые. Но, к сожалению, добрые книги не в
почёте у нашей молодёжи. Воюю со своей младшей дочкой. Ей 16 лет, мало
читает. Интернет. К сожалению, это – знамение времени. Думаю, что не только
дети, но и взрослые больше пользуются услугами Интернета. Вероятно, быстрее и
меньше времени тратится. Что
касается сериалов, то они поддерживают эту ситуацию. Может, на 50 сериалов
один приходится стоящий. И то, это, наверное, не сериалы, а многосерийные
художественные телефильмы. Тот же «Мастер и Маргарита». В том применении, как
мы привыкли использовать сериал. Так,
в Бразилии «17 мгновений весны» получил на фестивале приз как «лучший
короткометражный фильм». Для них короткометражный, а для нас многосерийный
телефильм. Сериалы – говорящие головы. Никакого действия не происходит, актёр
не меняется в кадре, только произносит текст. А
что тут удивительного? В огромном количестве случаев снимают не актёры. Во
многих снимаются администраторы, гримёры, режиссёры сами любят посниматься. Я
снимался в сериалах «На улице разбитых фонарей», «Агент национальной
безопасности» и видел это. Вот сейчас отказался от двух сериалов… Но
на «Пером и шпагой» согласился, потому что это – интересная литература, это
В.С. Пикуль, плюс это роль, которой нет в романе. Роль моя и моей дочери. У
дочери почти получилась главная роль в фильме. А я погибаю. У
режиссёра Евгения Иванова я уже снимался в фильме «Господа присяжные», это
тоже 12 серий, и там сыграл Фёдора Федоровича Трепова, генерала,
градоначальника Петербурга, в которого стреляла Вера Засулич. А давным-давно
снялся в фильме Пикуля «Моонзунд».
– Ваши пожелания всем жителям города
Бийска и жителям Алтайского края? –
Хочется пожелать всего самого доброго. А самое главное – того, чего нам очень
не хватает сейчас – уверенности в завтрашнем дне. |
|||||||
Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено |
|||||||
