Туризм / Алтай / РИФформа / Артисты

СЕРГЕЙ ДОРОГОВ:

«РАЙКИН ПОДЪЕХАЛ К НАМ ПОСЛЕ СПЕКТАКЛЯ»...

Евгений Гаврилов: –Сергей Иванович, вскоре в Бийске пройдёт спектакль с вашим участием. Несколько слов о спектакле?

Сергей Дорогов: – Я отношусь к этому спектаклю очень положительно. Спектакль получил от зрителей тех городов, где мы уже бывали, а мы были от Архангельска, Калининграда до Сочи, везде очень хорошие отзывы.

Премьера спектакля состоялась в День театра в Сочи, 27 марта. С тех пор было около 15 городов.

В этом спектакле, также как и в нашей программе «6 кадров», нет пошлостей. Хотя, он при этом очень смешной. Пьесу написал Андрей Лукин. Он пригласил одного из наших «кадров», режиссера, чтобы поставить этот спектакль – Эдика Радзюкевича. Он замечательный режиссер, ещё в Щукинском училище поставил спектакль «Город мышей» в «Квартете И», поставил «Ля комедия-2». У него опыт работы, плюс он снимает ситкомы в «А-Медиа». Лукин пригласил его, как человека понимающего, и ценящего юмор.

Честно скажу, он предложил ему других артистов, но Эдик спросил: «Почему? Давайте сделаем на базе «6 кадров». Вот так спонтанно и получился спектакль. Там всего четыре действующих персонажа: Ворожея, её пациентка и два мужчины, которые из бани попадают в эту квартиру. Место действия – квартира. Это смешной спектакль, комедия и – главное – без пошлостей.

– Как вы относитесь к антрепризе, в которой последнее время участвуете?

– Лично я немножко устал от театра. Два года в Воронеже, 15 лет в «Сатириконе» у Райкина, плюс два в «Сатире». Итого 19 лет работы в репертуарных театрах.

Почему пошёл в антрепризные спектакли? Мне достаточно было бы и съёмок. Конечно же, скучаю по театру. В антрепризе есть возможность, когда ты «свободный художник», выбирать. Хочу играть в этой пьесе или не хочу. Хочу играть в постановке этого режиссера или не хочу. Хочу играть с этими партнёрами или не хочу. И когда собирается команда, то получается нечто.

Вот, например, «Ворожея». Мне было приятно работать со всеми этими людьми.

– Ваши первые съёмки в кино были в 1992 году?

– Это было давно, в Москве, в выходной день. А выходной день в театре – понедельник. Снимали около «Останкино», один съёмочный день. Редко так совпадает. Подстраиваться под малоизвестного актёра никто не будет. Они лучше возьмут другого. Другое дело, когда на тебя пишут сценарий и ждут тебя.

Все подстраиваются под актёра, который играет главную роль, которого утвердили, которого хотят продюсеры, режиссёр и т.д. А тут: «Не можешь? Извини. Другой будет». Эпизодные роли как таковые. Если, наверное, это не режиссёр Звягинцев.

Есть так называемые ночные смены, когда можно после спектакля посниматься. Утром поспал два часа – и на службу, обратно в театр. Если есть репетиция. А если не занят, то вечером спектакль.

– Как вы попали в театр «Сатирикон»?

– Это произошло таким образом. Райкин был на гастролях с театром в Воронеже, когда у нас был некий отпуск. Девочки, воронежские выпускницы, нашли его в гостинице и решили ему показаться. Он сказал, что посмотрит всех, но: «Девчата, мне нужны, как раз сейчас, такая ситуация, мужики. Давайте организуйте мужиков». Девчонки сказали про это нам.

Мы поначалу отказывались. Бесполезно, думаем, – нет смысла. Тогда ещё была московская прописка, чтобы устроиться в театр. Хотя, это уже было на грани.

А тут Федя говорит: «Слушай. Давай сходим. Мне жена (Ира Добронравова, она как раз в то время была на родине) сказала, что если не покажусь Райкину, она со мной разведётся. Давай хоть для формальности, чтобы совесть была чиста сходим». И мы пришли на общий показ. Там были не только мы, ещё и студенты, на базе нашего молодёжного театра в детском парке.

Райкин к нам подъехал после спектакля. Вот его слова: «Я ехал и думал: «Ну что мне могут показать в Воронеже в десять вечера? Завтра репетиция ещё…»»

Он от нас уехал в четыре часа утра. После показа мы ещё долго беседовали. Троих он пригласил с этого показа. В том числе меня и Федю.

– Ваш путь в театр был достаточно извилист.

– Объясню почему. Поступил только с четвёртого раза. Кстати, Федя Добронравов тоже с четвёртого. После школы не поступил. Я занимался в народном театре в городе Рудном, Казахстане. Народный театр при ДК горняков. У нас был хороший педагог. Она окончила Московский институт культуры и организовала театр «Современник». Тогда это название было модным. Такой же был знаковый театр в Москве.

В этот театр меня за руку привела одноклассница. И я «заболел». После десятого класса поехал поступать в тогда ещё Свердловск. Они сначала так обрадовались, а потом, когда узнали, что занимался в народном театре, меня не приняли, сказав, что я испорчен художественной самодеятельностью.

Я понял, для того, чтобы поступать, а нужно было уже скоро идти в армию, надо получить профессию. И окончил двухгодичное училище № 1, «институт» рабочих профессий. Я по первому образованию машинист электровоза получаюсь.

После училища ушёл в армию. Отслужил два года. Демобилизовался осенью, когда в театральные вузы уже не принимают. Всё решается в июле. Год ещё поработал в филармонии. Вновь поехал поступать.

Приехали мы вчетвером из нашего народного театра в Москву. Приехали поздно, второго июля. А шестого уже был конкурс, всё было сформировано, показываться надо было раньше, начиная с апреля, мая. Во все театральные вузы. Там собираются группы, и начинается прослушивание. Кого-то пускают дальше, кого-то: спасибо, до свидания, не надо.

Я решил: для того, чтобы поступать, надо работать в Москве. Друзья помогли устроиться, работал каправщиком. Это такие машины наподобие экскаватора: молот, который забивает сваи. Это была шикарная профессия. Я имею ввиду в плане финансовом. По тем временам 300-400 рублей чистой зарплаты.

Работа опасная. Два раза выскакивал из-под сваи. Когда сваю срезает, если не заглушил молот. Её срезает как нож масло. Хотя, внутри у неё железная арматура.

И параллельно поступил, там тоже было три тура, в народный театр ДК ЗИЛ. Играл в спектакле «Обыкновенное чудо» Медведя, в эпизоде – «Без вины виноватые». Это замечательная школа, великолепные педагоги. Из этого театра вышли Катин-Ярцев, Василий Лановой, Вера Васильева, Татьяна Шмыга, Валерий Носик и т.д. Потрясающая школа!

Я недобрал полбалла в Москве в Щепкинское училище. Это был крайний курс Царёва и обиделся. Можно было попроситься вольнослушателем, вариант был. Меня педагог в Щепкинском училище звал за год перед этим к себе на режиссуру: «Я тебя возьму». – «Знаете, это не моя профессия. Я не очень терпеливый, чтобы заниматься режиссурой. Нужно нам, дуракам-артистам, скрупулезно ежедневно одно и тоже вдалбливать, чтобы это стало органичным».

А когда опять к нему пошёл, он спросил: «Я же тебе звал к себе в прошлом году?». – «Но профессия-то немножко не моя». – «Но была возможность перевестись, если что, позже». – «Я не знал, что такая возможность была».

Он сказал: «Не теряй время и езжай куда-нибудь учись». Потому что возраст для поступления уже был критический. – «А куда?» – «Поезжай в Ярославль. Там очень хорошая школа. Поезжай… Подожди… Поезжай в Воронеж. Там в этом году хорошие педагоги набирают».

И я позвонил бригадиру, а у нас он был очень демократичный и сказал: «Уезжаю в Воронеж. Недалеко. Попробую поступать». – «Пожалуйста!»

Поехал и поступил на курс к Николаю Вячеславовичу Дубинскому. Потрясающий педагог! Мы ради смеха осенью, со своим однокурсником Андреем Лукиным, когда получали учебники в библиотеке и увидели, что стоит четырёхтомная театральная энциклопедия, попросили том на букву «Д». Сейчас мы Дубинского посмотрим! Открываем… Целый абзац: «Дубинский Николай Вячеславович, народный артист Российской Федерации. Работал в театрах…»

При жизни в театральной энциклопедии мой худрук уже был. С нами, как с детьми возился. Огромная благодарность за его труды.

– Как вы попали в «Дорогую передачу», из которой вышли «6 кадров»?

– Мы проходили неоднократно кастинг. Нас пробовали. Перемешивали с разными актрисами и актёрами. Было очень много народу. И сложилась та команда, которая существует до сих пор.

Сашу Жигалкина, нашего режиссёра, знаю ещё с ДК ЗИЛ. Я был в студии, а он в школе-студии, помладше меня. Сейчас он наш режиссёр, хотя, в скетчах иногда снимается.

Когда приехал в Москву, познакомился через Сашу с Эдиком Радзюкевичем. Они были однокурсники. Федора я знаю «сто лет», по Воронежу. С Галей Даниловой мы вместе работали в «Сатириконе».

Впервые на съёмках познакомился с Андреем Кайковым и с Ирой Медведевой. А четверых уже знал.

– Что бы вам хотелось отметить из столь долгих съемок в этой программе?

– Мне кажется, некая дочерняя удача – спектакль «Ворожея». Тем более, у нас есть мысль: в роль, которую я играю, ввести Федю Добронравова, а на роль, которую играет Андрей Кайков, ввести Эдика Радзюкевича. Девчонок у нас не заменить, их всего двое. Чтобы мы немножко взаимозаменялись. У всех много работы, параллельных съёмок.

У нас в июне будет премьера «6 кадров-шоу» (у нас был «Сатирикон-шоу»), которое ставит Александр Жигалкин. Это некая концертная, эстрадная программа-спектакль, который будет состоять из пародий, миниатюр, смешанных номеров. Премьера 26 или 27 июня в театре содружества актёров на Таганке. Вот там будем все вшестером. Всех можно увидеть одновременно.

Что касается «6 кадров», то мы снимаем в Москве, не в павильонах. Если аптека, то это аптека. Если магазин, то магазин.

А тут в прошлом году мы выехали в «киноэкспедицию» в город Волоколамск. Жили в пансионате, снимали скетчи: партизан, коров, стога сена.

Вот это было потрясающе! И работали, и отдыхали хорошо. Жили в пансионате, в котором ремонта не было со времён войны. Но это неважно. Зато там озеро рядом, мы купались, вечерами делали шашлыки. А днём плодотворно, с хорошим настроением работали.

Мне нравится, как наши девчонки, утрированно делают блондинок. «Я ехала по дороге…» Как так можно сделать? Я не умею.

И потом, у нас есть исторические скетчи: Ленин, Сталин, Брежнев. Понятно, что мёртвого льва может пнуть даже шакал. Поэтому мы стараемся, чтобы и здесь не было пошлостей. Программу смотрят разные люди. Мы берём только ситуацию, которая могла произойти между этими великими людьми. Но никоим образом не унизить память этих людей.

Мы много не снимаем, что нам пишут: «Категорически нет! Этого снимать нельзя! Это по ТВ показывать нельзя». Продюсер говорит: «Но это же смешно!» – «Это смешно, когда мы сидим на кухне, выпиваем вдвоём в ночи, и рассказываем скабрезные анекдоты. Смешно, но по ТВ этого показывать нельзя».

Нас смотрят дети. У нас есть некий принцип: в том числе и дети. И мы неуклонно за этим следим. Эта позиция всех, с самого начала, с «Дорогой передачи». Позиция и режиссёра тоже. Иногда, когда мы понимаем, что это пошловато, мы можем переделать. Нам в этом смысле дают карт-бланш.

Бывает два финала. Тот, который написали авторы, и тот, который придумали мы. Как, нам казалось, будет смешнее. И, как правило, наш вариант входит в окончательный монтаж. В этом смысле наши руки не связаны. Обязательно так и никак больше. Нет.

На берегу мы договорились: давайте не опускаться, чтобы уровень юмора не был ниже пояса.

Это правильно. Поэтому народ нас и любит. Сужу по гастролям. Очень много людей подходит и благодарят: «Спасибо вам за вашу программу. Мы её смотрим всей семьёй».

А это уже показатель. Когда смотрят и ребёнок, и бабушка. Очень много народа подходит. В кафе в Москве, не говоря о городах, где мы катаемся, где народ не избалован большим количеством известных людей. Этим мы гордимся. Что мы не опустились, и планку держим. Стараемся. Нам так кажется, что держим.

– Что вам дала служба в армии?

– Армия, конечно, закалила. Но давайте не путать время нынешнее. Тогда всё-таки было мирное время. Правда, когда отслужил год, начался Афганистан, но у меня войска были не пехотные. И потом служил в тепличных условиях по отношению к частям, которые стояли, скажем, в лесах. Служил в городе, в штабе дивизии. Это был отдельный комендантский взвод. Посты, КПП.

Это не казарма в лесу, где двухъярусные койки. У нас были шикарные кубрики с паркетным полом, шесть кроватей. Отдельно был комендантский взвод, отдельно – взвод химической защиты, шифровальщики, писаря. Скажем так: элита штабная. Дедовщины в жёстком понимании у нас не было. Был демократический централизм.

Армия научила меня терпению, самодисциплине. Да и у нас мысли не было тогда, что это зазорно – отдать долг родине, отслужить два года. Было проще. Не помню, чтобы кто-то «бегал» от армии. Надо идти служить – надо. Если есть отсрочка, то отсрочка. У меня был год отсрочки. Поэтому пошёл служить в 19 лет.

– Был у вас спорт до армии?

– Пока не пошёл заниматься в народный театр в восьмом классе, занимался разным видами спорта. Футбол, бокс, вольная борьба. Но долго нигде не задерживался. Может, по полгода. А потом потерял интерес к спорту.

– Была в вашем детстве музыкальная школа?

– К сожалению, я в неё не ходил. У мамы спросил: «Почему ты меня не отдала в музыкальную школу?» – «А ты не спрашивал». Но на гитаре играю прилично для самоучки. Песни пишу.

В армии освоил немножко фортепиано, баян. У нас на первом этаже жили ребята из оркестра. Играю на некоторых музыкальных инструментах.

Да! У меня был ансамбль. В школе играл, и в первом училище на электровозника. Играл на бас-гитаре. Помимо тожественных мероприятий играли танцы, свадьбы. Всё, как положено. Плюс – у меня был народный театр.

Мне потом легко было попасть в Москву. Здесь несколько иной ритм жизни. У меня была своеобразная школа вертеться, везде успевать.

– А когда впервые взяли в руки гитару?

– В классе, наверное, седьмом. Тогда был некий дворовый пик. В общежитии рядом с нами жил парень, который прилично играл на гитаре. И нам, мальчишкам, показывал аккорды. Потом мама купила мне гитару, куйбышевскую: бревно-бревном. Пальцы до крови, но аккорд на ней у меня звучал по всем струнам.

Её довёл до ума. Мне показали как. Подточил лады, немножечко спилил планку, чтобы струны были поближе к грифу. И часа полтора-два каждый день тренировался. В итоге, среди своего поколения выбился в некие лидеры. Я знал пять аккордов, а они – два.

Потом у меня брали уроки. Я много народа научил играть на гитаре. Даже в Воронеже.

– Первая песня?

– «Берёзовый сок». С него всё начиналось.

– Ваши пожелания всем жителям города Бийска?

– Поклон всем работникам вашего театра за их мужество и способность к некоему самопожертвованию. Тем зрители, которые придут к нам на спектакль «Ворожея», обещаю, что у нас не было и не будет никогда пошлостей. В том числе на этом спектакле. Получите удовольствие.

С наступающим праздником 9 Мая. Это великий праздник. Здоровья всем, удачи и везения. До скорой встречи!

Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено

fdpp-tyrizm@yandex.ru