Туризм / Алтай / РИФформа / Артисты

СВЕТЛАНА СВЕТЛИЧНАЯ:

«МЕНЯ УКАЧАЛИ ШАМПАНСКОЕ И ВОЛНЫ»...

Специальное интервью для Алтайского края [12 ноября 2006 г.]

Евгений Гаврилов: – Светлана Афанасьевна, какие последние работы с вашим участием в кино следует ожидать вашим поклонникам в ближайшее время?

Светлана Светличная: – Это «Куратор» Владимира Нахабцева, четырёхсерийная телевизионная картина. Она неожиданная для меня. Мне казалось, что эту роль должна играть другая актриса, с другой фактурой, потому что там речь идёт о коммуналке. Я себя не видела в этих условиях, просто как я, Светлана Светличная. Женщина, которую я играю, с непростой судьбой, но она за кадром. Почему она одна? Почему нет детей, мужа, любимого человека? Когда я поговорила с режиссёром, то рассказала ему то, что представляю, было с ней.

Потому что многие актрисы, в том числе и я, имеют своё «кладбище» несложившихся ролей, неудавшуюся творческую карьеру. Человек один опускается, другой запивает, третий вообще кончает жизнь самоубийством.

У моего персонажа – жизнь не радостная. Я предложила сделать её очень доброй, отзывчивой и благостной. Володя согласился, и она получилась как бы ищущей любви. Не только любовь к мужчине, но любовь к жизни. Её окружают люди, и она довольна всем, как она в течение этого времени, которое будет дано зрителю, расцветает.

Главная моя цель - показать, что все мы нуждаемся в любви. И когда эта любовь приходит, когда человек понимает, что он кому-то нужен и не одинок, то тогда жизнь становится прекрасной. Вот в двух словах то, что мне хотелось сделать.

Мне кажется, что мы все это вместе, сообща с режиссёром, со сценаристом сделали. Потому что я материал видела. Меня поймут женщины моего возраста.

– Как изменился режиссёрский подход со времён начала вашей творческой карьеры?

– Если сравнивать с Ренатой Литвиновой, с которой мы много работали, то была колоссальная разница. Между теми режиссёрами, с которыми я встречалась раньше. Это женщина новой формации, неожиданная, непредсказуемая в хорошем смысле этого слова. И мне было сначала необычно, а потом я просто ей восхищалась, мне очень нравилось, как она видела материал, меня. Единственное, я была не согласна с ней, и она это знает, когда посмотрела окончательный вариант: с тем, что она слишком порезала мою роль. В итоге в фильм не вошли сцены, на которые я делала ставку.

Что же касается Володи Нахабцева - это сын знаменитого оператора. Должна сказать вам, что мне очень повезло. Я встретила молодого человека творческого, интеллигентного, толкового, талантливого, и все мы работали в удовольствие. И я в том числе. Другое дело, что темпы другие. Сейчас некогда снимать по 10-12 дублей. Один дубль. Максимум – два. Но если очень сложная сцена и что-то там не получилось, то могут снять более трёх дублей. По-моему, на нашей картине этого не было. И сроки очень сжатые. Нужно быть готовым заранее.

Допустим, идёт съёмка сегодня, но я уже должна знать текст завтрашнего дня – тогда легко работать. Я должна знать роль наизусть. Вот это изменилось. Раньше сцена могла сниматься полсмены. Поэтому ты и текст можешь выучить и поймешь, как всё сделать. Сейчас для этого времени нет. Надо приходить в полной боевой готовности.

Сейчас мы живём в другое время. Дети другие, малыши в детском саду знают иногда то, что не знают взрослые. Мне кажется, что всех, кто сейчас в эту обойму входит и переходит из картины в картину, это устраивает. Я же человек той формации. Меня лично, индивидуально это не устраивает, не нравится, не готова.

Если бы даже мне предложили эту роль и если бы мне в это время предложили параллельно где-нибудь сниматься – я бы отказалась. Это как женщина не может принадлежать двум мужчинам. Я так не могу. Я должна жить тем образом, пока с ним не расстанусь. Я не могу работать так, как работает сейчас молодёжь. Каждому своё.

– Фильм, который вывел вас вновь на экран, – «Богиня». Почему о вас вспомнила именно Рената Литвинова? Какому подарку судьбы, случаю вы обязаны этой встрече? Неужели до этого не было никаких предложений?

– До Ренаты Литвиновой были какие-то предложения, но они были столь неинтересные, пошлые, на мой взгляд, что я отказывалась. Не хочу огорчать своих зрителей, которые меня знают с детства, юности. Я забочусь о том, чтобы ко мне отношение как к человеку, как к актрисе не менялось. Хочу сеять что-то светлое. Даже в силу своей фамилии. А обязана встрече Рустаму Хамдамову. Они дружат, это тоже оригинальный человек. Я с ним, правда, незнакома, но он, как мне сказали его приятели, считает, что из нашего, моего поколения, есть две актрисы, которые интересны ему – Доронина и Светличная. Мне это было очень лестно, что я - интересный человек.

Рената долго искала актрису на роль призрака мамы в своей картине «Богиня». Рустам ей сказал: «А что ты ищешь? Что ты мучаешься? У тебя есть Светлана Светличная. Позвони ей. Больше тебе никто не будет нужен».

Так оно и случилось. Через две минуты я по глазам Ренаты увидела, что она очень обрадовалась, что меня увидела, что мы познакомились, что я согласилась.

– Вы учились у выдающегося режиссёра и педагога Михаила Ромма. Что из всего того, что вы получили во ВГИКе, стало неотъёмлемой частью во всей вашей дальнейшей творческой жизни?

– Чисто человеческое – благородство, честность и совесть. Вот такие компоненты. Я уже не говорю о том, что это был очень талантливый человек, на своём месте, очень любил кинематографическую среду и очень много давал и нам, актёрам, и режиссёрам: у нас была объединённая мастерская. Общаясь с ним, формировалась наша душа. В данном случае – моя. Во-первых, я обязана своим родителям, как я понимаю, но не в меньшей степени я обязана Михаилу Ильичу Ромму. Он отличался даже от талантливых, которых я знала. Герасимов Сергей Апполинарьевич, например, совершенно другой. А Михаил Ильич Ромм – он как проповедник, и он каждому давал то, что ему было необходимо. И чисто человечески и чисто по-актёрски.

А вообще, мне льстило, что я у него была любимой ученицей. Я много ролей в театре переиграла. То, что во мне ещё сидит и Марья Тимофеевна Лебядкина из «Бесов» Достоевского, которую я сыграла в нашем театре давно, в студии-киноактёра – это тот фундамент, который я заложила во ВГИКе, учась в мастерской Михаила Ромма. Он верил, что я всё могу. И вот эта его вера - она со мной. Особенно тогда, когда я теряюсь в каких-то творческих моментах. Я вспоминаю его и думаю: «Нет! Я сделаю!» Хотя бы даже вот эту роль, спасибо и Володе Нахабцеву, конечно, и всему коллективу, там была потрясающая группа, начиная от деловых работников и кончая операторами, художниками-постановщиками. Это сборная из Питера, Москвы, Украины – интернациональная. Там такой был дух творчества, актёры! Что называется, попали в десятку. Всей дробью патрона.

– С вами вместе учились Галина Польских, Валерий Носик, Кончаловский. Сохранились какие-либо человеческие отношения с той студенческой поры? Помогал ли кто-либо из них вам в ваши довольно тяжёлые жизненные периоды?

– К сожалению, нет. «Здрасте». - «Здрасте. Как живёшь?» Формально. То, что сейчас, нас, к сожалению, окружает во всех жизненных ситуациях. Сейчас каждый за себя. Редкое исключение. Если брать творческий мир, то вот в нашей картине, в «Кураторе», было какое-то благодушие друг к другу. Не было нездорового интереса. Кто? Что? Как? Все отдавались этому материалу и привносили своё. По жизни меня окружают два человека, которым я близка. Это Таня Конюхова и Лариса Лужина. Они знают, что я их не подведу, и я уверена, что они меня тоже. А все остальные – люди, не имеющие отношения ни к кино, ни к театру. Если говорить о дружбе или о моментах, когда тебе плохо. Пять месяцев назад я похоронила младшего сына. И эти люди –Лариса и Таня, если говорить о коллегах, были рядом. Были рядом и другие. Потому что в одиночестве можно было свихнуться.

– Почему так происходит в творческой среде? Это специфика актёрской профессии или времени?

– В большей степени сейчас - времени. Но и специфика. Потому что в нашем актёрском мире очень развито чувство зависти. А оно от дьявола. Дьявольщина всегда при артисте, а сейчас особенно. Профессия не лучшая в мире. Кто-то из актёров говорит: «Я так счастлив!» или «Я счастлива, что я актриса!» Сейчас могу, по истечении времени, от пережитого, всего, что знаю, так как не стою на месте в смысле отношения к жизни, сказать – я не восторгаюсь тем, что выбрала эту профессию. Нет! Я не в восторге. Лучше было бы, если бы стала врачом, учителем, медиком. Я бы хотела иметь профессию, в которой всё зависит только от тебя, а не от случая и не от приглашения.

– Но вашу судьбу отчасти определила и мама…

– Я тогда мечтала. Что вы! Я себя никем не видела, кроме как только артисткой. Только лучше Орловой, Целиковской! Лучше всех, всех, всех!

Но поймите: я не жалуюсь. Я очень довольна всеми без исключения своими эпизодами. Смотрю на себя теперь как бы со стороны мэтра и говорю: «Ай да Света! Ай да умница!». Слава богу, есть удачи. И есть работы… Я не имею в виду «Бриллиантовую руку». Она нужна для того времени, хорошо, что она у меня есть. Благодаря ей, ко мне не остывает интерес молодёжи и прочих людей. Я имею в виду режиссёров, с которыми мне посчастливилось работать: Гайдая, Лиознову («Им покоряется небо»), Ростоцкого («Герой нашего времени», «Тамань»), Кеосаян («Стряпуха»), а также партнёров: Жаров, Евстигнеев, Никулин, Папанов, Миронов. Вот что меня тешит и обогревает.

– Ваша первая главная роль - в фильме Татьяны Лиозновой «Им покоряется небо». Как она помогла вам в становлении как актрисы? Какой она осталась в вашей памяти?

– Это они вместе. Студия им. М.Горького была рядом с институтом, Михаил Ильич Ромм и Татьяна Михайловна Лиознова – коллеги. Когда Михаилу Ильичу сказала, что меня пригласила Татьяна Михайловна, то он сказал: «С такими режиссёрами, как Лиознова, надо обязательно работать». И он меня отпустил. Я же ещё не закончила институт, я защищала диплом, получила «отлично»…

Татьяна Михайловна – это актёр и режиссёр. Если мы говорим об актрисе, о творце, но она ещё и великий режиссёр. У неё монтаж картины в голове. Она видит актёров в перспективе. В «17 мгновениях весны» столько персонажей, и она точно каждого нашла. Мне казалось, что там Леониду Куравлёву вообще делать нечего, а она именно его выбрала на ту роль, которую он играл, - и какое точное попадание! Лановой и прочие актёры… У Лиозновой какое-то чутьё, «как чутьё волка» - говорила Цветаева. На людей, на персонажей.

Она - тот режиссёр, который не переделывает, а чувствует человека, знает, что это его роль, он мог быть таким в жизни. В фильме «Им покоряется небо» есть сцена, когда в кабинет к главному конструктору, которого играет Евгений Евстигнеев, прихожу я, Нина Колчина, и вижу макетик самолётика. Когда мы начали репетировать, помню, что Татьяна Михайловна для меня сделала. Она набросилась на Евстигнеева и сказала: «Слушай, Женя! Ты не готов! Посмотри на Светлану - какая она умница!» У неё есть такое. Она, видимо, знала, что я с этим мэтром была зажата. Но она вот это сделала, и сцена получилась.

Если актёр находит какую-то свою краску, она её приветствует, не давит, не меняет и может оценить. Она - чудный режиссёр. Я бы с удовольствием, если ты Татьяна Михайловна что-то задумала снимать, у неё были на это силы, просто без оглядки на любую эпизодическую роль пошла сниматься. Таких режиссёров мало.

– Немного об одном из ваших главных фильмов - «Бриллиантовой руке». Хотелось спросить: как вас, спортсменку с третьим разрядом по плаванию чуть, не угораздило утонуть? И каким образом вас спас Андрей Миронов?

– Я выпила много шампанского. Я его уже лет десять вообще не пью. Это напиток, который на меня плохо действует. А тогда я этого не знала. Как только люди видят, что артистка, так ей сразу предлагают выпить шампанского. В общем, я нашампанилась. Меня укачали шампанское и волны. Я стала орать. Миронов подплыл ко мне и был со мной рядом. И тогда, почувствовав, что я не одна, я успокоилась. Я бы доплыла одна, сама, но рядом был Андрюшка и помогал мне. Я тут же отрезвела.

– Вы на курсе слыли первой спортсменкой.

– Да, играла в волейбол, баскетбол. Выступала за институт: играла в пинг-понг, но проиграла.

– Ваш будущий муж, Владимир Ивашов, тоже был неплохим спортсменом?

– Он как раз был плохим спортсменом. Он записался в секцию бокса, и когда ему там свернули челюсть, тут же оттуда ушел. Спортсменкой в нашем доме, семье была только я. Володя спортом не занимался. Но он плавал. Вот, пожалуй, и  всё. А у меня были гимнастика, волейбол, баскетбол, третий юношеский разряд по плаванию, теннис, пинг-понг. Мне нравится бокс. Я была знакома с Валерием Попенченко. Я люблю спортсменов, мне нравилось спортивное окружение.

– Вот уже более 15 лет вы занимаетесь бегом?

– Сейчас нет. Собаки не стало, небезопасно. Без собаки в лесу женщине любого возраста опасно. Я бегала и даже была поклонницей Порфирия Иванова, бегала босиком по снегу, моржевала года два. Бросила потому, что обнаружила, что мужики прятались в кустах и наблюдали, как я раздевалась. Потому что в купальнике – это не то. Нужно нырять нагишом. Жалко, что всё в прошедшем времени.

– Случаи, когда влюблённые совершают красивые поступки, становятся как чудо из чудес. В вашем случае чудеса романтики проявлял ваш муж. Расскажите, пожалуйста, куда вы поставили столько роз, которые он вам подарил? И по какому случаю был этот подарок?

– Нас тогда приютила его двоюродная сестра. Это подарок был по случаю моего дня рождения. Розы стояли везде, и я их потихоньку, когда они вяли, выбрасывала.

Всегда, когда на встречах очень много цветов, я отдаю их дежурным по этажу в гостинице, зрителям. Куда столько цветов? Но те розы, по-моему, отстояли до конца в квартире. Они стояли на полу в трёхлитровых банках, кувшинах, вазах.

Мы вообще любили друг другу делать сюрпризы. Я, например, купив пылесос, убрала квартиру и оставила его на виду. Володя приходил и спрашивал: «А что это за коробка стоит?» – «Да это родственники приехали и купили пылесос и завтра заберут». А только потом уже я раскрывала тайну. Летом в 35-градусную жару я могла купить шубу и сказать, что мне её подарили.

Володя, когда уезжал за рубеж, всегда привозил подарки, он знал, что мне нравится, я всегда любила головные уборы. Он привёз мне сомбреро, какую-то маленькую шляпку. Мы были очень близки духом. Вообще-то мне повезло, что я увидела и услышала, что такое настоящая любовь.

– Ваши пожелания всем вашим поклонникам в городе Бийске Алтайского края? Ваши любимые праздники?

– Чтобы они в это смутное время имели силы, не падали духом – раз. Два - чтобы они меня любили до конца моей жизни. Это мне очень нужно, потому что это меня и держит на планете, поддерживает и делает лучше. А главное – всем здоровья. Чтобы ножки ходили, чтобы ручки не болели, чтобы глазки видели, чтобы дети радовали и чтобы не было беды – ни большой, ни малой.

Новый год и 9 Мая для меня - два самых чувствительных, добрых праздника. 9 Мая - чувство благодарности всем тем, кто воевал и кто ещё жив, чтобы ветераны не были забыты, их лелеяли, берегли.

А Новый год связан всегда с надеждой. Это как с нового листа. Но надо быть готовым ко всему. Испытания нам даны для того, чтобы мы совершенствовались в духе. Я хочу, чтобы в доме у вас была ёлка, чтобы в доме были пироги, чтобы в доме были хорошие гости и чтобы Новый год приносил какие-то новые, приятные неожиданности. Обязательно приятные. Чтобы мы понимали, что только добро спасёт весь мир. В данном случае оно спасёт и нашу матушку Россию.

Использование материалов без указания ссылки на сайт запрещено

fdpp-tyrizm@yandex.ru